Девственница. Джуд Деверо

глупца, – велел Дейр Ксанте. – Тал не простит нас, если его убьют.

      Роуан пронзил Дейра убийственным взором.

      – Ты станешь выполнять мои приказы! – отчеканил он, и Дейр замолчал.

      Ксанте с некоторым интересом уставился на Роуана, но он был старше Дейра, и запугать его было не так легко.

      – Это зернас, а они не признают ириалского короля, – с огромным терпением объяснил он. – Считают своим королем Брокаина и будут счастливы прикончить тебя.

      – Я не доставлю им такого удовольствия. Едем! – бросил Роуан через плечо.

      Англичане тронули коней. Ксанте остановил ириалов, бросившихся было за Роуаном.

      – Пусть лучше этого глупца убьют до того, как Тал сделает его королем, – процедил он. Ланконийцы бесстрастно наблюдали, как ненавидимый всеми принц мчится навстречу верной смерти.

      Все три члена племени зернас оставались неподвижными, в ожидании Роуана и его людей. Подъехав ближе, он увидел, что это молодые люди, явно выехавшие на охоту и испугавшиеся вида такого количества вооруженных ириалов, оказавшихся в том месте, где им не следовало быть.

      Гнев Роуана все еще отдавался стуком в ушах. Ему столько лет твердили, что он – король всей Ланконии, а ириалы пытаются расправиться с зернас!

      Он знаком велел рыцарям оставаться позади и в одиночку выехал приветствовать молодых людей. Остановившись в сотне ярдов от охотников, он объявил на ириалском диалекте, который понимали и зернас:

      – Я принц Роуан, сын Тала. Мир вам и мои приветствия.

      Все трое не двигались с места, словно зачарованные этим светловолосым мужчиной, каких они в этих местах еще не видывали, и его могучим гнедым жеребцом. Средний, совсем юный, почти мальчик, первым пришел в себя и, молниеносно выхватив лук, пустил стрелу в Роуана.

      Тот чуть отклонился вправо и ощутил, как наконечник царапнул левую руку. Выругавшись, он пустил коня в галоп. Хватит с него выходок этих ланконийцев. Презрение и насмешки – дело одно, но выстрел мальчишки после того, как он предложил мир, – оскорбление, которое вынести невозможно.

      Еще секунда – и он очутился рядом с мальчиком, стащил его с лошади и швырнул на землю, а сам, спрыгнув с седла, навалился сверху.

      Позади послышался громовой топот копыт приближавшихся ланконийцев.

      – Убирайтесь отсюда! – зарычал он на парней, все еще сидевших на конях.

      – Не можем, – пробормотал один, в ужасе глядя на мальчика, которого Роуан так и не выпустил. – Он сын нашего короля.

      – Я ваш король! – прогремел Роуан, выплеснув в крике свою ярость.

      Англичане приблизились к нему.

      – Уберите их отсюда, – велел он, показав на парней. – Иначе Ксанте разорвет их в клочья.

      Рыцари Роуана набросились на зернас, и те, повернув коней, пустились вскачь. Роуан пристально присмотрелся к мальчишке. Довольно красив, лет семнадцати и взбешен как кот, которого швырнули в воду.

      – Ты не мой король! – взвизгнул он. – Настоящий король – мой отец, великий Брокаин!

      Роуан