Русский медведь. Цесаревич. Михаил Ланцов

раздаваться вскрики с матами и попадали некоторые люди.

      Разбойники замешкались. Колыхнулись было спустя секунд десять в сторону стрелков, но, поймав второй сдвоенный залп, бросились бежать. Уж больно нажористыми им показались почти две с половиной сотни пуль, отсыпанные им с барского плеча так споро и задорно. А пехотная рота, прибывшая вместе с Петром, перезарядила фузеи и ринулась преследовать супостата с громогласным криком «Ура».

      Дэвид тоже кричал, переполняемый эмоциями, и махал своей треуголкой, радуясь этой победе как ребенок. Велика ли честь побить бандитов? Да какая ему в тот момент была разница? Он выжил. Его спасли. Хотя ни он, ни прочие обитатели опорного форта уже и не ожидали выжить, потихоньку молясь и готовясь предстать перед Создателем.

      – Победа! Победа! – доносилось со всех сторон резко оживившейся мини-крепости…

      Впрочем, Государь сразу в форт не пошел, отрядив один взвод убрать с дороги транспортеры и прочее ротное имущество, а сам с остальными войсками отправился по следам бандитов.

      – Их нельзя так отпускать! – крикнул, махнув рукой, молодой парень залихватского вида, когда стрелки проходили мимо ворот, походя добивая раненых супостатов штыками. – Мы скоро!

      – И то верно, – кивнул трактирщик. – Слышал я уже о трех нападениях. Откуда только эти тати тут берутся в таком числе? Так после второго не стали посылать погоню и добивать. Так они ночью пришли и подпалили форт, а потом всех, кто в нем стоял или служил, перебили.

      – Оу… – удивился Дэвид после того, как ему перевел Фома. – А что случилось в первом случае?

      – Взяли форт, людей перебили… потом, как все ценное вынесли, сожгли, – коротко и неохотно ответил трактирщик. – И ведь раньше в здешних местах татей-то особенно и не было. Явно чьи-то происки.

      – Так невеликого ума нужно быть, чтобы прознать, кто гадит, – усмехнулся Фома.

      – Ты говори да не заговаривайся! – одернул совершенно ненужные крамолы на Софью при иностранцах и прочих случайных свидетелях.

      – Ты думаешь, Петр Алексеевич всех их побьет с ходу? Ой ли? Я был с ним во время проказы на ткацкой мануфактуре. Те, кого сразу не убьют, все расскажут.

      – О чем вы говорите? – перебил попытку трактирщика угомонить телеграфиста Дэвид.

      – О том, как в позапрошлом году на ткацкую мануфактуру, что поставил Государь, совершили нападение да подожгли. Я тогда с ним в Немецкую слободу ходил и присутствовал при допросе бедолаги. Уверен, что Петр Алексеевич этих разбойников догонит, возьмет языка и все узнает.

      – Кого возьмет? – удивленно переспросил Росс.

      – Языка, – улыбнулся Фома, – то есть пленного для допроса.

      – А что он должен узнать? Имя того, кто организовал это нападение?

      – Очень на то надеюсь, – задумчиво покачал головой телеграфист. – А то ведь так и будут гадить…

      Спустя три часа, там же

      Петр въезжал в опорный форт королем, несмотря на то что уже был венчан на царство. Бандитское