Шерлок Холмс в Тибете. Джамьянг Норбу

ничего. Бабу и сам оказался искушенным мастером пера, обладавшим своим собственным мощным и незаурядным стилем, которому редакторская правка не пошла бы впрок.

      Доходы от книги мы с Сидом разделим пополам, хотя оба признали, что саму рукопись и копию приложенного к ней тибетского дорожного паспорта в силу их исторической значимости следует передать какому-нибудь учебному заведению, где у ученых и прочих желающих будет к ней свободный доступ.

      Даже если Тибет сокрушит китайская тирания, правду о нем не удастся придать забвению, и даже столь малый фрагмент истории, как этот, может внести свой вклад в разоблачение хотя бы нескольких лживых теорий тиранов.

Джамьянг Норбу,коттедж «Наланда», Дхарамсала.Октябрь 1988 года

      ВСТУПЛЕНИЕ

      «Большая Игра»… Боже правый! Разве можно придумать более неудачное и более отвратительное выражение для обозначения насущнейшей дипломатической деятельности Этнографического ведомства – важного, хотя и малоизвестного ведомства в составе правительства Индии, где я, в меру своих скромных способностей, имел честь служить последние тридцать пять лет. Это обозначение исторг из себя некий мистер Редьярд Киплинг, прежде писавший для аллахабадского «Пионера». С достойной сожаления непочтительностью, свойственной многим журналистам, он умудрился единственным росчерком пера опустить важнейшую деятельность нашего ведомства до уровня тех крикетных матчей, о которых столь красноречиво пишет в своих стихах сэр Генри Ньюболт.

      Я не обладаю достаточными сведениями о том, как это случилось, но, к большому сожалению, в руки мистера Киплинга попали факты по делу о «Родословной белого жеребца», которые он хладнокровно опубликовал в воскресном выпуске «Пионера» от 15 июня 1891 года под заголовком «Большая Игра»: ответ Льва на козни Медведя». По сути, это дело затрагивало пятерых владетельных князей-союзников (не имевших никакого права вступать между собой в союз) у северо-западной границы Индии, которые проводили честные, но секретные переговоры с бельгийской фирмой, производившей оружие, банкиром-индусом в Пешаваре, важным полунезависимым мусульманским правителем и – что было особенно дерзостно – с некоей северной державой, интересы которой никоим образом не совпадали с интересами империи.

      Ведомство никак не ожидало такого поворота дел, и меня направили на север, где я больше года приглядывал за проделками наших пятерых раджа-сахибов. Я не вижу никакой необходимости подробно разъяснять свой modus operandi[4]. Достаточно сказать, что, установив дружеские отношения с секретарем, которому вечно недоплачивали, и переведя ему немалую сумму в рупиях, я сумел добиться выдачи важнейшей мурсалы, или «Королевских писем», – переписки государственного уровня, в результате чего выпустил, так сказать, всех котов из мешков. Я направил разоблачительные документы через Е-23, С-25 и, наконец, К-21 главе

4

Образ действий (лат.). – Примеч. пер.