Капитул Дюны. Фрэнк Герберт

тем Одраде. – Ярлык «мое» вечно преследует нас. Это этикетка, которую ты навешиваешь на место или на вещь, которая вряд ли будет иметь иной смысл, кроме дара завоевателя… или слова, которое будешь произносить, пребывая в страхе.

      – Дюна, – сказал мальчик.

      – Однако ты быстро соображаешь!

      – Досточтимые Матроны сожгли Дюну.

      – Они сделают то же самое с нами, если отыщут нас.

      – Но этого не будет, если я стану вашим башаром! – никто не учил мальчика этим словам, но, произнеся их, он почувствовал, что в них есть доля истины. В библиотеке он узнал, что враги испытывали трепет, когда башар появлялся на поле брани.

      Словно прочитав его мысли, Одраде сказала:

      – Башар Тег славился тем, что умел создавать положения, при которых битвы становились ненужными.

      – Но он сражался с вашими врагами.

      – Никогда не забывай о Дюне, Майлс. Старый башар принял смерть именно там.

      – Я знаю об этом.

      – Твои прокторы рассказывали тебе о Каладане?

      – Да, в записях он именуется Дан.

      – Ярлыки, Майлс. Имена о многом могут напомнить, но люди в большинстве своем не чувствуют глубинной связи между сущностью и названием. Все это не более чем скучная история, да? Названия – но полезны они только для узнавания существ своего рода, не правда ли?

      – Мы с тобой одного рода?

      Этот вопрос мучил его давно, но только сегодня Майлс облек его в слова.

      – Мы оба Атрейдесы – ты и я. Помни об этом, когда снова примешься за изучение Каладана.

      Когда они, возвращаясь с прогулки, пересекли пастбище и сад и перед Майлсом открылся господствующий холм, на котором высились Центральные здания, Майлс с новым чувством посмотрел на эти строения. Чувство не покинуло его, когда они с Одраде пошли мимо оград, окаймляющих выход на Первую улицу.

      – Живая жемчужина, – сказала Одраде, имея в виду Центральные здания.

      Войдя в арку, Майлс посмотрел вверх, на название улицы, выжженное в своде затейливой галахской вязью. Сестры Бене Гессерит любили декоративность. Такие таблички украшали все улицы и здания Капитула.

      Мальчик огляделся под сводами Централа. Посреди крытой площади весело плясали струи фонтана – это была еще одна изящная деталь – пусть небольшая, но она позволила Майлсу почувствовать глубину человеческого опыта. Орден сумел сделать это место надежной опорой, но ребенок не мог еще понять тот способ, каким это было достигнуто. Те вещи, которые он познавал во время прогулок по саду и занятий с прокторами, простые и сложные вещи, соединились в новом, неведомом ранее фокусе. Это был запоздалый ответ ментата, но Майлс еще не знал этого. Он лишь чувствовал, что его безошибочная память перемещает впечатления, заново организует их. Внезапно он остановился и оглянулся назад, увидев в проеме арок крытой улицы сад, из которого они только что пришли. Все связалось воедино. Трубы Централа исторгали потоки метана и удобрений. (Прокторы водили его по заводу,