Солнечное перо. Анна Мирович

и будто бы говорила: я цела, и вы все тоже уцелеете. – Ауйле их бережет или это особенность конструкции?

      – Ауйле и себя не уберег. – Антия кивнула в сторону статуи божества, которая лишилась головы и трех из своих шести рук. Эдвиг усмехнулся и ничего не ответил.

      Служка провел их в зал Неба: входя, Антия почувствовала нечто, похожее на разряд тока. Два года назад она вошла сюда, и зал был точно так же озарен светом бесчисленных ламп, и ее охватило точно таким же холодом, когда она увидела лестницу, уходящую во мрак. Сегодня зал не был пуст: вдоль стен выстроились ящики и мешки, служки подхватывали их и выносили, спеша к пункту раздачи продовольствия. Лефер, угрюмый, с перевязанной головой, делал какие-то пометки в растрепанной тетради. Когда они обменялись приветствиями, главный жрец угрюмо заметил:

      – Я иногда начинаю думать, что лучше нам всем прятаться не на дирижаблях, а здесь. Но потом понимаю, что ничего не получится.

      – Почему? – спросила Антия. Ее охватывало волнение. Крючок, который засел у нее в груди, принялся тревожно тянуть и дрожать. То, что было внизу, узнало ее и теперь звало к себе.

      – Лестница разрушена ниже сотой ступени. В Ашх-Анорне случилось что-то очень страшное. – Лефер закрыл тетрадь, передал ее одному из служек и сказал: – Вижу, вы готовы отправляться в путь, ваше величество.

      Антия кивнула.

      – Перед этим мы бы хотели заключить брак, – произнес Эдвиг. – Чтобы я мог официально действовать на благо Таллерии и Данвигона, объединенных под короной нашей семьи, пока Антия будет внизу.

      Антия вновь качнула головой. Еще вчера утром она старательно отталкивала от себя мысль о том, что надо выйти замуж за Эдвига Данвигонского – и вот они стоят в пирамиде рядом с главным жрецом. Это свадьба по законам военного времени.

      Крючок снова дрогнул в груди. На мгновение зал Неба растаял. Антия увидела заснеженную равнину под звездным небом, черную гладь пирамиды, розовые, синие и золотые полотнища света, которые разворачивались над ней с величавой торжественностью. Там, внизу, в пыльной густой тьме, ее ждали.

      Ее качнуло. Эдвиг поддержал Антию под локоть, не давая упасть, и, очнувшись, она вновь напомнила себе о том, что он хороший человек. Сильный, несмотря на свое увечье. Энергичный. Такой, который будет восстанавливать Таллерию, пока Антия не вернется.

      «Если я не вернусь, – подумала она, – нам уже никто не поможет. Поэтому я вернусь».

      Лефер вздохнул. Взял Антию и Эдвига за запястья, подержал и выпустил – прикосновение его горячей сухой руки заставило ее поежиться, будто до нее дотронулся дракон.

      – Будьте супругами перед всесильным и всеблагим Ауйле, пока вас не разлучит смерть, – коротко произнес жрец. – Надеюсь, это случится совсем не скоро.

      Они поцеловались – быстро, едва коснувшись губами, и Антия вдруг вспомнила, как мечтала о том, что встретит любовь – огромную, бескрайнюю, как океан.

      А теперь надо просто суметь выжить. Вернуться и спасти. Какая уж тут любовь…

      Ей