Крест на башне. Андрей Уланов

новую карту, – штаб корпуса счел необходимым внести коррективы в согласованный ранее с Президиумом Конвента план летнего наступления. И уважаемые представители этого самого Президиума приглашены были как раз затем, чтобы с этими самыми изменениями ознакомиться.

      Не знаю, как там эти самые господа-товарищи представители, а я нюанс в речи Клюге засек четко. Ознакомиться! Не разрешить, не одобрить или там согласовать, а – ознакомиться. Причем, как начал я соображать, припомнив кое-что из известных мне за последнее время телодвижений наших частей, план-то этот на самом деле уже понемногу в жизнь претворяется – без всякого на то ведома и согласия Конвента.

      – Мы сочли, – подытожил гауптман, – что принятый ранее план, предусматривающий маневр на север, к Смоленску, и лишь затем поворот на запад, к Москве, является в новых условиях непростительной потерей оперативного темпа. Сейчас более невозможно рассчитывать на сибирскую армию Верховного Президента: боеспособность его частей после зимнего поражения явно не является секретом для командования АВР. Наш единственный шанс – наступать по наиболее короткому, к сожалению, – вздохнул Клюге, – и также наиболее очевидному для противника пути Курск – Орел – Тула. Разгромить противостоящую нам группировку Заславского и закрепить за собой ключевую позицию в районе Москвы, являющейся крупнейшим промышленным и коммуникационным центром. Если нам удастся проделать это до того, как подразделения Восточного фронта АВР разделаются с Южной Конфедерацией и, получив в свое распоряжение нефть Грозного и Баку, вновь станут…

      Тут гауптман какое-то научное словечко ввернул, которого ни я не понял, ни, как оказалось, троица из Конвента. Как же он обозвал? Валетными, что ли? Нет, валентными! Русские из-за этого словечка с минуту перешептывались, пока «студент» не допер – химический это, оказывается, термин. И означает он всего-навсего то, что части эти, АВР-овские, свободными станут, в смысле – куда хочешь, туда и посылай.

      – …то, – продолжал Клюге, – Западный фронт «возрожденцев» окажется расколот на два слабо связанных участка. Что в свою очередь открывает перспективы для дальнейшего…

      – Давайте, – перебил его «товарищ Викентий» посредством «студента», – не будем делить шкуру неубитого медведя – что можно сделать после захвата Москвы, мы и сами как-нибудь нафантазируем. Сейчас же, в связи с вашим новым планом, Конвент будет куда более озабочен судьбой Смоленска.

      – А что такого, – удивленно осведомился Клюге, – может произойти со Смоленском?

      – Как это «что», – возмущенно вскинулся «студент». – А поляки?

      – Ах, поляки, – понимающе кивнул гауптман. – О да, мы помним об этой вашей головной боли. Но, во-первых, у маршала Скорского и Регентского Совета в данный момент не меньше вашего болит голова по поводу Тешинской Силезии, на границе с которой сейчас усиленно сосредотачиваются чехословацкие войска. Во-вторых, штаб корпуса, еще раз рассмотрев