Искажение. Герман Канабеев

лет в безынформационной реальности? И как, простите, любить женщину, не предложенную системой? Зачем мириться, например, с тем, что у нее ноги короче, чем нравится Андрееву? Или грудь у нее больше, чем ему надо, только потому, что так распорядились какие-то там чувства, когда можно получить все, сразу и в идеальных пропорциях? Почему не быть счастливым просто так? Довериться системе и быть счастливым. Куда я вообще пошел в этот понедельник? Какая была причина?» – об этом думал Андреев последние десять минут, стоя на балконе.

      Андреев пытался растопить дыханием морозный рисунок на стекле, пытался испортить эту красоту за то, что так долго ее не видел. Он восхищался собой и ненавидел себя. Восхищался тем, что способен не любить красоту, а ненавидел за то, что красота делает его рабом жизни. Потому что жизнь – тоже «Система» со своими правилами и уровнями доступа. Только в системе ты имеешь право выбора даже на базовом аккаунте, а в жизни никаких правил нет. И если ты оплатил свое будущее, то уж точно ничего себе не гарантировал.

      Андреев испортил дыханием и теплотой рук весь рисунок зимы на стекле. Идеальный фрактал превратился в мазню. Похоже было на те картины, когда люди еще не научились рисовать мыслью, доверяя ее поток системе, а делали это руками.

      «Среда», – подумал Андреев и кинул мысль-вопрос вдогонку: «И как дожить эту неделю?»

      Андреев подумал о визуальном меню. Перед глазами появился стандартный перечень действий: транслировать, отложить, передумать, думать, действовать. Андреев выбрал – «транслировать». Понедельник и вторник со всеми деталями подгрузились в систему. Андреев подумал о мысленных уведомлениях в сон. «Микшировать со сновидениями?» – спросила заботливая «Система». «Микшировать», – выбрал Андреев.

      Ему хотелось увидеть, что сделает «Система», опираясь на понедельник и вторник, как она сведет все эти потоки в одну картинку.

      Андреев лег в кровать, с минуту полежал на спине, резко задрал ноги и тут же опустил, чтобы поймать край одеяла. Андреева толкнула Андреева в бок. Андреев повернулся, согнул ноги в коленях. Андреева обняла его со спины. Андреев и Андреева лежали, как патрон в патроннике, как первые сопоставленные пазлы из тысячи разбросанных, как совпавшая пара в системе после миллионов скипов. «Нам завтра предлагают пойти в музей», – промурлыкала Андреева. «Хорошо, давай пойдем», – ответил Андреев, и в этот момент ему стало страшно от мысли, что «Система» предложила пойти в музей Андреевой и ничего не предложила ему.

      – Ежи еси на, – прошептал Андреев.

      – Ежи еси на, – ответил кто-то невидимый в его голове.

      Четверг

      Перед тем как заснуть, Андреев попытался вызвать привычное меню выбора снов. Он уже приноровился выбирать так, чтобы как можно меньше рекламы. Реклама во снах – функция свежая, алгоритмы еще сырые и, если правильно выбрать сон, можно получить его с тремя, максимум с четырьмя рекламными паузами. Меню предложило пять стандартных пунктов: еда, секс, война, популярность, богатство.