Традиции & Авангард. №2 (13) 2022 г.. Литературно-художественный журнал

в адрес стриптизерш, выкрикивая цитаты из Гадамера, Деридды и Бланшо. Цитаты, включавшие в себя плохие слова, вроде «экзистенция» и «дискурс».

      «Дискурс», – кричал я. Девушки или их менеджеры, видимо, приняли мои слова за сигнал того, что я уже достаточно опьянел. И потому, не успел я моргнуть глазом, как две полуголые девицы разлеглись от меня справа и слева в позах Данай из Эрмитажа. Они, подогнув колени, облокотились мне на плечи, обвивая за шею, наглаживая мои ляжки, словно собираясь высечь из джинсов искру, как тот Бродский.

      Они так и льнули своими податливыми телами, решив, что мне не нужна восторженность, мне нужна земля под ногами. Ведь все мы, люди, созданы из глины. Теплой и податливой.

      И как низменное и самое развратное существо, глядя на изгаляющихся в полуметре от меня голых девиц, думал я в тот момент о картинках из Эрмитажа. Даже не о Данае, а о разнице между голым и обнаженным. А точнее, о сексуальном маньяке, который эту разницу может принять на свой личный счет. Я тогда еще не думал о тебе. Я не знал тебя.

6

      Наверное, я совсем чокнутый или юродивый, если даже в ночном клубе среди полуголых девиц думаю о картинах с изображениями дам эпохи Ренессанса. Но накануне я как раз был в Эрмитаже, и мне на глаза сначала попалась «Даная» Тициана, а потом и «Даная» Рембрандта.

      В первом случае Даная была вся такая холеная, выставившая свои прелести напоказ, на продажу. Ну прямо как девицы в этом баре, уверенные в могуществе своих телес, убежденные, что соответствуют неким все поражающим стандартам красоты.

      – Ну что, будешь брать в «приват» такую сексапильность? – с дерзким вызовом во взгляде вопрошали они.

      Я ощущал, как они меня презирают, эти девицы-стриптизерши. Столько в них было надменности, столько высокомерия, пока они так отстраненно и постановочно жуют жвачку.

      – А можно вас снять на часик-другой?

      – Снять нельзя. Мы не какие-нибудь дешевые шлюхи.

      Призывность перламутрово-розового тела на контрасте холодного тона стен и портьер.

      – А кто вы? – я пытался разобраться, почему на их фоне чувствую себя полным дном.

      – Мы – достойные девушки. И дорогие. Нас можно лишь выкупить у заведения на всю ночь. Но это дорого.

      – И что мы будем делать всю ночь?

      – Любить друг друга, – застают меня врасплох девушки.

      – Любить? Я не ослышался?

      – Да, – шепчут сладострастно на ухо, – любовь, самая сладкая из эмоций.

7

      Даная Рембрандта растеряна – словно ее застали врасплох. Она смущается, ощущая свою незащищенность и уязвимость. Даная Рембрандта не уверена в своей красоте, а, скорее, наоборот, стесняется своего тела. Создается ощущение, что ты стал случайным свидетелем происходящего. Но откуда же льется этот заставший ее врасплох и освещающий недостатки уже не юного тела золотой свет? Откуда он появился в запертой темной каморке башни, теплый, мягкий и проникающий в самую душу – свет?

      Я огляделся. Понятно: поменяли цветомузыку.

      – Ну