Огненная кровь. Брайан Стейвли

с бранью рухнула на пол, сжимая раненое колено, а Лейт отшатнулся под невидимым ударом.

      Валин успел снова развернуться к Блохе и отбить падавший на него плашмя клинок. Плашмя! Валин опешил. Даже теперь, истекая кровью из пробитого плеча, Блоха не хотел его убивать. Бой двух крыльев все больше и больше походил на ужасное недоразумение.

      Валин отразил еще два выпада, отступая, чтобы выиграть время и дистанцию. Будь они с Блохой здесь наедине, могли бы поговорить, но они были не одни. За спиной у Валина сталь пронзительно звенела о сталь, бранились Лейт и Гвенна и бушевал сверхъестественный пожар, разожженный Сигрид. Блоха еще сдерживал удары, но его крыло больше не следовало примеру командира. Валин не мог их за это упрекнуть. Где-то за его спиной лежал на каменных обломках Финн Черное Перо – человек, учивший их стрелять. Мертвый, провались оно все!

      Валин не сводил взгляда с Блохи, искал слова, которые остановили бы это безумие. И не находил. Есть вещи, которых не исправить. Осталась одна цель – вырваться на свободу, пока никто больше не погиб.

      Он свирепым вихрем ударов отбил клинки Блохи и развернулся.

      – К дверям! – рявкнул он своему крылу, отмахиваясь мечом назад, чтобы прикрыть отступление. – К дверям!

      Словно откликнувшись на его вопль, в комнату ворвался Ньют – он шатался, кровь из жестоко разрубленной головы заливала лицо. Валин отбросил его с дороги плоской стороной меча. Блоха настигал, а с дальнего конца комнаты кричал и махал руками Лейт. Они с Талалом держали дверь. Валин дернулся к ним, но на полпути его сбил на пол острый, горячий тычок в плечо. Стрела охотничьего лука, понял Валин, чувствуя, как боль от лопатки бьет в мышцы и пробирает до костей. Валин хотел оттолкнуться от пола, но раненая рука подогнулась, и он ударился об пол подбородком. Решили наконец убить или хотят задержать? Знать этого он не мог.

      Боль и смятение заслонили взор черной ладонью, Валин сражался с подступающим обмороком. Стрела его не убила, но каждое движение отзывалось в костях, и жаркий огонь боли грозил поглотить с головой.

      – Вставай, дрянь! – гаркнул кто-то в ухо, подхватывая его под мышки.

      Гвенна, узнал он.

      – Вставай!

      Валин до крови прикусил изнутри щеку, и новая боль уравновесила, сдержала старую. Рука до плеча не действовала, но сведенные мышцы, чувствовал он, еще сохранили силу, звериную стойкость.

      «Шевелись! – рявкнул он на себя. – Не то подохнешь!»

      Он шевелился.

      Анник с Талалом стояли в дверях, лицо лича сводило напряжением. Оба были в крови от десятка мелких ранений, но ведь даже Валин, которому, похоже, пришлось хуже всех, хоть и обезручел, сохранил боеспособность. Анник в этом хаосе каким-то чудом успела заменить тетиву – и прикрывала их, накладывая и пуская стрелы неуловимыми для глаз движениями. Валин протолкнул Гвенну за дверь и бросился следом, рухнув на пол, когда над головой прошелестела стрела.

      – Как они, гады, прошли? – пропыхтел Лейт.

      – Меня в данный