Золото Роммеля. Богдан Сушинский

Хотя все они – тыловое окопное дерь-рьмо.

      – Англо-американцы здесь ни при чем. Они, конечно же, вытеснят нас отсюда, это очевидно. Однако сами тоже будут сметены в море, как песок с прибрежных дюн. Впрочем, – резко взмахнул руками Роммель, – разговор сейчас не об этом.

      Фон Шмидт насторожился: «О чем же тогда?»

      – Вам наверняка известно, сколько всякого добра оказалось в наших заметно отяжелевших обозах.

      – Смею предположить, что известно далеко не все. Моя фантазия, очевидно, слишком убога для этого.

      – Не только ваша. Еще недавно все эти сокровища мы ценили не дороже литра горючего или фляги воды.

      – Чаще всего, дешевле. Вода здесь, правда, исключительнейшее дерь-рьмо, тем не менее…

      – Однако истинную цену всех этих богатств нам дано будет постичь только тогда, когда они окажутся достоянием рейха.

      – И не раньше, – лаконично поддерживал монолог фельдмаршала фон Шмидт.

      – Только потому, что вы понимаете это, я назначаю вас главным хранителем сокровищ Африканского корпуса.

      – Меня? – по-идиотски хихикнул барон, воспринимая это, как плоскую шутку.

      – Что вы так удивленно уставились на меня?

      – Не пойму, почему вы остановились на моей личности?.. Я – и «хранитель сокровищ»… До сих пор я всегда гордился тем, что могу считать себя фронтовым офицером. И потом, странноватая какая-то должность – «хранитель»…

      – Хотите уведомить своего командующего, что таковой должности не существует? Тогда назовите мне армию, которая имела бы в обозе все то, что имеем мы. И в таких несметных количествах. Ни один султан не способен сравниться теперь своими сокровищами со мной. Ни один, это вам, барон, понятно?

      – Тогда что мы с вами делаем в этих песках? – осторожно принялся прощупывать почву фон Шмидт. Он произносил это с ироничной ухмылкой на устах, которая позволила бы в любую минуту свести весь разговор к шутке. Однако это была всего лишь маска. – Следует сейчас же подумать, как бы получше распорядиться этими драгоценностями. Для начала значительную часть следовало бы, по пиратской традиции, припрятать, памятуя о том, что когда-то же наступят и более… скудные, хотя и более спокойные, дни.

      – Пока что я памятую только о том, что во время первого же серьезного поражения мы можем все это потерять, – совершенно не воспринял его пиратский пассаж фельдмаршал. – Все эти картины, иконы, изумруды, сотни всевозможных золотых украшений, стоимость каждого из которых значительно превосходит стоимость самого золота.

      – То есть хотите сказать, что все ваши сокровища следует как можно быстрее переправить в Германию?

      – Иначе не затевал бы с вами этого разговора.

      Шмидт рассеянно как-то кивал головой, понимая, что «пиратский абордаж» его в самом деле не удался. С этой минуты он остается наедине с «сокровищами фельдмаршала», не имея в союзниках их реального обладателя.

      – Когда, куда и каким образом вы намерены переправлять эти драгоценности?

      – Дату