Постучи в мою дверь. Шепот демона. Маша Моран

не заказывают даже куртизанки. Такого вообще никто еще не заказывал.

      Олеся вздернула брови:

      – Вас что-то смущает?

      В этот момент дверь распахнулась, и в зал вошел Габор. Помещение тут же уменьшилось, сосредоточившись вокруг его высокой фигуры. Олесино сердце забило чаще, кровь прилила к щекам.

      Он сразу же нашел ее взглядом, как будто заранее знал, где она сидит. Олеся не смогла сдержать радостную улыбку, но Габор не улыбнулся в ответ. Равнодушно посмотрел на нее и повернулся к швее:

      – Вы закончили?

      – Да, господарь. Все будет готово в кратчайшие сроки.

      Габор лишь кивнул, отступая от двери, без слов давая понять, что разговор окончен. Карола захлопнула блокнот, а ее помощницы подхватили фолиант с образцами тканей.

      Выходя, портниха бросила на Габора такой взгляд, что Олесе захотелось вцепиться ей в волосы. Есть тут хоть кто-то, кто не мечтает заполучить господаря?!

      Едва за Каролой захлопнулась дверь, Габор подошел к Олесе. Опустился в соседнее кресло и, рассматривая фреску с оленем, коротко бросил:

      – Я все обдумал.

      Боже… Ну все, доигралась. Он решил оставить все, как есть. Одной страстной ночи оказалась недостаточно, чтобы заинтересовать его. Да и вряд ли ему доставляет удовольствие выслушивать ее истерики.

      Габор повернулся к ней и резко отчеканил:

      – К Бражене я поеду сам.

      – Что?!

      Олеся была так удивлена, что не сразу сообразила, о чем он говорит. Она успела себя накрутить и снова напридумывать невесть чего.

      – Вряд ли ты умеешь ездить верхом. И погода портится. Тебе безопаснее будет остаться здесь. Поможешь Адрианне с украшением крепости к Проводам Старого года.

      Ну уж нет! Теперь она не отступит. Поездка – это шанс лучше узнать Габора. И помириться. А на то, что скажет местная ведьма, по сути – уже плевать.

      – Я понятия не имею, как украшать крепость. А усидеть в седле… Для чего тогда нужен ты? Научишь меня.

      Глаза Габора опасно сверкнули. Кажется, ей удалось его немного расшевелить.

      – Это не урок верховой езды. И если я говорю, что ты остаешься, значит, ты остаешься.

      Он устало потер глаза, но в этой усталости не было ничего от их бессонной ночи. Пресловутым шестым чувством, женской интуицией Олеся чувствовала, что его что-то тревожит.

      Она поднялась из кресла и встала перед Габором:

      – Я поеду с тобой.

      – Опять ты споришь… – Наконец на его лице появилась новая эмоция. Кажется, восхищение. – Ты остаешься.

      – А как же Миклош?

      – Тебя он больше не побеспокоит. Можешь не переживать.

      – Нет уж! Я буду переживать. Потому что это моя жизнь. Моя. И… – Олеся решила идти до последнего. Если он не хочет брать ее, то нужно сделать так, чтобы он не мог не взять.

      Она скользнула Габору на колени, запустила пальцы в гладко причесанные волосы и растрепала. На его лице отразилось такое удивление, что она едва не улыбнулась.

      – И к тому же… я хочу постоянно быть с тобой.

      – Да неужели? – Габор усмехнулся и откинулся