Охота на тень. Камилла Гребе

боже мой, – закатила глаза Май. – Ты слишком над ним кудахчешь.

      – С утра у него был жар, – отозвалась Бритт-Мари, пропустив мимо ушей комментарий свекрови. – Как у вас прошёл день?

      – Жар?

      Май удивлённо наморщила лоб.

      – Более здорового мальчика ещё нужно поискать.

      Затем взгляд Май упал на Бьёрна, лежавшего на диване.

      – Вставай сейчас же, лентяй, – проворчала Май. – Что за мода валяться на диване и глушить пиво в будний день?

      – Да, мама, – вскакивая на ноги, согласился Бьёрн, потому что уважал свою мать. Бритт-Мари подозревала, что на самом деле Бьёрн её просто побаивался. Обычно он принимал все возможные меры, чтобы мать даже не заподозрила, что он пил пиво.

      Бьёрн сноровисто сгрёб пустые банки в охапку и засунул под стол. Затем поспешил в ванную. Бритт-Мари услышала звук льющейся воды и поняла, что Бьёрн чистит зубы.

      Отношения Бьёрна с Май можно было назвать сложными, это Бритт-Мари поняла достаточно скоро. И всему виной было то «ужасное лето», как называл его Бьёрн. Когда ему было пять лет, его отец заболел, и Май пришлось найти вторую работу, чтобы обеспечивать семью. На лето она отослала Бьёрна к тётушке и её мужу в Ничёпинг. Очевидно, она ничего не знала о том, что тётушка изрядно закладывала за воротник, а её муж был обыкновенным садистом, который каждый день избивал маленького Бьёрна.

      В итоге, когда папа Бьёрна скончался, она забрала мальчика домой. Две недели он не мог выдавить из себя и слова, зато потом никак не мог остановиться, рассказывая матери подробности многонедельных издевательств, которые претерпел в тётушкином доме. И Май пришлось справляться с последствиями. Она оставила работу, и всё свое время посвятила Бьёрну, выживая на мизерную вдовью пенсию.

      Однако вред уже был нанесен. «Ужасного лета» уже ничем было не исправить и не загладить.

      Бьёрн вернулся из ванной.

      – Мне нужна помощь, Бьёрн, – сказала Май. – Нужно распилить сосну, которая упала весной.

      – Без проблем, – отозвался Бьёрн.

      – И нарубить дров.

      – Как скажешь.

      Бьёрн был силён и умел делать почти всё, так что часто брал на себя тяжёлую работу в доме матери.

      – И не забудь постричься, – продолжала Май. – А то ты уже выглядишь, как один из тех коммунистов, которые протестуют против Вьетнама.

      – Они протестуют не против Вьетнама, мам. Они выступают против войны во Вьетнаме.

      – Не придирайся к словам! – отрезала Май.

      – Май, спасибо огромное за помощь, – вмешалась Бритт-Мари, которая уже поняла, какой оборот принимает беседа. – Увидимся завтра.

      5

      Позже, когда сумерки сменились бархатной чернотой ночи, а Эрик крепко спал, они любили друг друга. Вернее сказать, они предприняли попытку, но мысли Бьёрна были где-то далеко. Отстранившись от неё и перевернувшись на спину, он издал тяжкий вздох.

      – Прости, – шепнул Бьёрн. – Прости меня.

      – Ничего, – заверила его Бритт-Мари, и погладила по щеке.

      – Это всё… Работа, понимаешь. Она заставляет