Проводник. Алексей Евгеньевич Михайлов

– ничья! – говорит.

      – Квиты, – кивнул я буднично, как будто и не проиграл вовсе, – А теперь, побегу. Командир зовет.

      И ушел. Непобежденным. И старшина Соцков это тоже понял. И потом уже никогда не предлагал мне сыграть с ним в шахматы, даже когда один скучал. Он и не смотрел на меня, словно я и не существую вовсе. А новый камуфляж и берцы мне черпаки перед увольнением подогнали, за что им респект и уважуха. Берцы до сих пор ношу.

      За всякими такими мыслями и планами на новую жизнь я и уговорил бутылочку бурбона. А что? Повод был. И не один. И тетку помянуть и новоселье отметить. Можно по такому случаю и выпить. Все чинно – благородно. В процессе приготовил себе яичницу и даже сварил кофе. Побродив по дому, я, наконец, освоился и, раздевшись до трусов, завалился на диван смотреть телек.

      Потом достал из стенки старый фотоальбом, стал рассматривать черно-белые, где-то потертые, где-то выцветшие фотографии. Сначала шли дореволюционные. Всего пару штук. Стильные. Дамы, кавалеры и дети на них выглядели одухотворенными. Лица у всех были благородными, строгими и слегка напряженными. Затем довоенные фотки. Барышни, мужчины и дети смотрелись более демократичными. С короткими прическами, без бород и усов. И без шляп. А потом мне захотелось еще выпить… Я взял из стенки еще одну бутылку. На этот раз попался самогон, настоянный на шиповнике. Налив четверть стакана, я и так полный до краев бурбона, махнул без закуски, сморщился, добрался до дивана и… отрубился.

      Разбудил меня мерзкий вибрирующий треск дверного звонка. Откуда-то издалека, из черноты. С обрывками сновидений, безжалостно намотанными на сверло дрели, с адским упорством бьющей меня прямо в мозг. Я подскочил на диване, ошарашено осматриваясь и пытаясь сообразить, что происходит, и где же я нахожусь. В квартире холод дикий. Окно-то открыто. На улице уже темно, а по металлическим отливам легко барабанит дождь. От холода и внезапно навалившейся реальности мои мысли очень быстро пришли в порядок. А трезвон так и не прекратился. Сколько времени? Час? Два?

      Я никого не ждал, поэтому смачно ругнулся. Понимая, что прекратить этот звук можно только открыв дверь, я на шатающихся ногах поплелся вниз. В подъезде все также горел тусклый свет, который я забыл выключить. Ухватившись за дверную ручку, я вдруг внезапно понял, что дверь я тоже не запер. Что же я за раздолбай такой?! Напился, свет не выключил, дверь не закрыл. Хозяин. Что бы на это тетка сказала?

      Открыв дверь, я увидел в полумраке высокого мужчину с короткой седой бородкой, в длинном светло-сером вязаном свитере с капюшоном и широких холщовых брюках. На плече у него висела большая холщовая сумка.

      – Значит, и правда умерла? – спросил он тихим голосом, перестав тыкать пальцем в кнопку звонка.

      – Вам что надо? – пробормотал я раздраженно. – Вы знаете, который час?

      – Давно? – не обращая внимания, спросил мужчина.

      – Несколько дней как. Так что Вам нужно, Вы кто?

      – Ты теперь, значит, за нее будешь? – игнорируя меня, продолжил свой