Четыре стороны света и одна женщина. Алиса Клевер

корней, покоя. Большую часть детства Арина провела здесь, и всегда это место ей помогало.

      Она появилась дома почти к вечеру, когда все текущие дела были переделаны и отец уже прилично выпил. Естественно. Они со Степаном сидели на террасе, «чтобы мать не зудела», и обсуждали последний проигрыш «Спартака», когда она возникла возле калитки, худая, насквозь промокшая. С одним рюкзачком в руках. Явилась!

      – Я уеду, – тихо и угрюмо отозвалась Арина. – Я просто… навестить.

      – За лето не явилась ни разу, умотала в свои заграницы и теперь вот решила нас навестить? Когда мы уже все собираем? – Претензии отца были понятны. Всех и вся он всегда почитал прежде всего за рабочие руки, а уж после за все остальное – дочь, родную кровь и так далее. Работать надо, а все остальное – пустое. И свиней жалеть, не есть мяса их – тоже.

      – Я могу помочь вам с засолкой, – нашлась Арина и глянула на мать умоляюще.

      – Да мы справляемся как-то, с тех пор как ты уехала. Дядя Степан вот помогает тоже, – бормотал отец, переглядываясь с родственником. Мать смотрела на Арину в беспокойстве. И у нее в запасе имелись «горящие» вопросы и невысказанные обвинения. Где дочь провела все лето и с кем? Что это была за работа, после которой она прибегает, как побитая кошка? Откуда эти дорогие шмотки, в которых она приехала? Но гораздо больше ее волновало, почему Арина появилась вот так, неожиданно, у них на пороге.

      – Но почему ты не позвонила? – решила она задать только этот безопасный, «невозгораемый» вопрос. – Мы бы встретили.

      – Я сама не знала, во сколько доберусь. И потом, автобусы же ходят.

      – Ты считаешь, это достаточно – ответить, что автобусы ходят? – повысил голос отец.

      – Да тихо ты! Иди вон со Степкой обратно, оставь ты ее в покое! – шикнула мать. За прошедшие месяцы дочь похудела еще больше, большие синие глаза резали как ножом. Что случилось? Что с тобой сделали? Ты влюбилась, доченька? В кого-то не того, да? Почему он не влюбился в тебя в ответ, ведь ты же чудесная девочка, это видно с первого взгляда.

      – Неужели мне не нужно было к вам приезжать? – подавляя отчаяние, спросила Арина, глядя на отца. И тут плотину прорвало, она расплакалась, соревнуясь в силе потока с заливающим двор дождем.

      – Ну, ты доволен?! – шипела мать, наливая дочери в стакан компоту.

      – А что я? Ты сама говорила – задурила она, – растерянно буркнул отец. – Еще и разговоры эти…

      – Да заткнись ты, Петька! Степка, шли бы вы отсюда! – И мать в сердцах хлестанула отца по руке полотенцем.

      Чуть позже Арина успокоилась, одновременно с тем, как утих наконец этот нескончаемый дождь. Она все еще всхлипывала, отпивая горячий ромашковый чай из большой керамической кружки. Мать с отцом не покупали черного чая, предпочитая использовать в хозяйстве по возможности то, что можно вырастить, скосить или зарезать, тому, что можно купить в магазине. Ромашки в полях