Идеальная форма (сборник). Валерий Михайлов

свои гаденькие безобразия, прикрываясь его волей. Две тысячи лет мы умаляли его вернуться, а когда он пришёл, мы оказались слепы и глухи. Мы просрали своё спасение! Как просираем жизни, изо дня в день, изо дня в день. С чего мы взяли, что он должен быть человеком? Христос – это спасение, но мы ждём волосатого парня, который ходил бы по морю и исцелял больных.

      – Больные, кстати, исцелились, – заметил доктор.

      Святой отец говорил жадно, именно жадно, словно пытался высказаться на много лет вперед. Кто бы мог тогда подумать, что буквально через несколько дней… Они заперлись в церкви, практически все прихожане, запустили бомбу с часовым механизмом и приняли яд. Это был самый величественный погребальный костёр из всех, что я видел. Страшный в своём величии. Теперь я знаю смысл этих слов.

      Такое нельзя было уже замять, но мы все списали на сектантство. Мы словно сговорились никогда не произносить слово вторжение. Комиссия тоже не хотела копать глубоко, и после быстрого формального расследования, они убрались на материк, прихватив с собой Полковника. Странно, но дурная слава привлекла к нам внимание общественности, и народ валом повалил на остров. Мощный паром, отели, парк вместо джунглей… Таким было ближайшее будущее острова, сейчас же здесь вовсю трудились бригады строителей. Цены на землю взлетели в десятки раз. А на днях открыли заведение Эдди. Там я и встретил доктора в первый раз с тех самых похорон, когда…

      Он постарел, осунулся. На нём была несвежая рубашка, а лицо давно мечтало о бритве.

      – Плевать, – так ответил он на все вопросы о его делах.

      Мы взяли бутылку бренди, и выпили ее практически в полном молчании, и только когда доктор окончательно захмелел, его прорвало:

      – Знаешь, почему погибли Иисус, Мансур, Кришна? Мы подсознательно ненавидим себя, ненавидим себя такими, какие мы есть, и стоит кому-то стать лучше… Пока Иисус был живым, он был человеком, простым обычным человеком, каким мог быть каждый из нас. Это укор, удар в самое больное место, в наши святая святых. Его убили, чтобы превратить в бога. Конечно, только бог может быть таким, но никак не человек, никак не один из нас. Ведь если каждый может быть на его месте, каждый может быть богом, то почему мы то, чем являемся сейчас? Почему какой-то вирус может запустить заложенный в нас механизм, а история говорит о том, что были люди, и не так уж и мало, которые смогли запустить его сами, навсегда, на веки вечные, то почему мы такое дерьмо? Если каждый из нас бог, то почему мы такое дерьмо?

      Он прокричал всё это мне в лицо, а потом заплакал, как ребёнок…

* * *

      – Ваш кофе, и… – парнишка мялся, не зная, как мне сказать.

      – Что-то случилось?

      – Доктор… его только что нашли… передозировка.

      Выхода нет

      1

      Они лежали на продавленном диване в небольшой комнатушке с низким серым потолком.

      – …Это умирать они предпочитали на Родине, а жить старались где-нибудь в Париже или на островах. Получали Нобелевскую премию, любили женщин, мужчин, вино.