Мерзиния. Вениамин Хегай

рис благородных сортов, нужно два дня. И огромный живот.

      «Мамон», как его гордо именовали обладатели: все мужчины-мерзинийцы старше тридцати. А кое у кого он отрастал и к двадцати пяти – в силу наследственности…

      Так что это «достижение» выработало у всех местных мужчин традиционную походку. Вперевалку и гордо неся пузо в двадцати сантиметрах впереди себя остального… То есть – лишь ничтожного приложения к «авторитету».

      Шутки шутками, а Леонид и сам старался выпятить, когда вызывали к начальству – иначе и слушать его доклады стали бы вполуха! Кто уважает тощих? Худоба – признак бедности и плебейства.

      – Леонид-ака! А как поживает ваш младший брат? – не то, чтобы Камилочка из отдела кадров интересовалась его братом, просто, очевидно, ей надо что-то достать…

      И точно. Её интересовали новые игровые приложения для хайфона. Недавно она подарила дочери на день рождения (ну – как же! Иначе коллеги не будут уважать за излишне скромный Подарок!), и теперь хотела загрузить новые игры.

      Брат Леонида (правда, двоюродный) занимал не последнее место в Чурессийской фирме, занимавшейся адаптацией таких игр и прочих прикладных программ для продвинутой техники. И иногда пересылал Леониду новинки – через ту же Сеть.

      Леониду пришлось пообещать – с отделом кадров отношения портить нельзя!.. Впрочем, как и со всеми сотрудниками.

      Хоть у постороннего наблюдателя могло сложиться впечатление, что здесь сидит сплочённый коллектив, где все друг друга трепетно любят, уважают и ценят, Леонид прекрасно понял, и давно, что это совсем не так.

      Как в кружке рукоделия крошечного городка, здесь царили интриги, подсиживания, откровенные и скрытые провокации, зависть, похоть – основанная на расчёте, карьеризм…

      То есть всё то, что всегда имеется и прямо насаждается намёками и прямыми указаниями сверху, в любом достаточно большом сборище людей, жаждущих работать поменьше, а получать – побольше. Привет древним Римлянам: разделяй и властвуй!

      Он вполне привык. И уживался.

      Разговаривал, передавал-принимал, обсуждал и договаривался – практически на автопилоте: мозг реагировал на все сигналы автоматически, говоря – вот на это – «Да», на это – «Что вы говорите!», на это – «Возможно, когда-нибудь позже…».

      Но – никогда – «Нет!»

      На Востоке никогда нельзя никому в лоб отвечать «Нет!»

      Прямое неуважение!..

      – Михаил! А как у вашего сына с колледжем? Что решили с униформой? – не то, что Леониду и вправду интересно, введут ли юным юристам форму как у взрослых, или оставят кадетскую, но он знал: если не отвлечь на всякий случай память соседа от его расспросов о старике, отце Рахматилло, позже тот о них может вспомнить. А Леонид инстинктивно чуял, что это может быть важно. И решил подстраховаться. Мало ли!..

      Проблем у сына, и расходов, связанных с обучением-воспитанием-одеванием, оказалось достаточно. Через пять минут Леонид уже жалел, что спросил: Михаил отличался обстоятельностью. Или, проще говоря, занудством.

      Впрочем, всё сводилось к тому же,