Шоу одинокого скелета. Кирилл Кащеев

так тяжело, – отрезала Мурка и зашагала к лесу, волоча за собой сумку вместе с держащейся за нее гостьей.

      Мальчишки страдальчески топтались вокруг чемодана, пытаясь ухватить его поудобнее.

      – С чего это ты вдруг стал Кисонькой? – спросил Сева, вцепляясь в ручку и стараясь оторвать чемодан от земли.

      – А ты с чего итальянец? – огрызнулся Вадька, вцепляясь в ручку с другой стороны. – Зачем ты ее бамбиной назвал?

      – Так бомбина и есть. Ее на врага хорошо сбрасывать – никто не выживет.

      Тяжесть чемодана выгнула обоих мальчишек дугой, и казалось, что громадный баул заключен в круглые скобки. Почти стукаясь головами, парни засеменили к тропе.

      – Кирпичи она везет, что ли? – простонал Вадька. – Передохнем.

      Они бросили чемодан посреди тропинки.

      – Надеюсь, у нее там есть что-нибудь бьющееся, – злорадно пробормотал Сева и уселся на чемодан. Вадька плюхнулся с другой стороны. Мальчишки устроились спина к спине.

      – Далеко еще? – безнадежно поинтересовался Вадька.

      – Больше половины, – ответил Сева и тоскливо уставился на растущие вдоль тропы деревья.

      Понизу зябко тянуло мокрым холодом. Руки от проклятущего чемодана болели, будто их кто из суставов повыдергивал, а ноги в тонких ботинках начали замерзать.

      Севе стало очень жалко себя, беднягу. Вот он посидит, пока не сосчитает крупные ветки от корней до вершины ближайшей елки. За это время руки отдохнут, а ноги не очень заледенеют.

      Сева лениво пересчитал нижние лапищи зеленой великанши, тут же сбился, повел глазами вверх до середины ствола…

      – Ой, – выдохнул он, чувствуя, как холод враз отступил, зато стало невыносимо жарко. – Ой!

      – Ты чего ойкаешь? – поинтересовался Вадька.

      – Вадька… – задушенным шепот позвал Сева, – глянь, Вадька, что там?

      – Где? – Напуганный Севиным паническим голосом, Вадька обернулся и поглядел на елку.

      И тут же почувствовал, как его кожаная кепка поднимается на вставших дыбом волосах. Из глубины еловых ветвей на мальчишек смотрел скелет. Неведомой силой прижатый к стволу ели, жуткий череп выглядывал сквозь завесу иголок. Костлявые руки тянулись вниз, словно скелет пытался добраться до путников на тропе, а казавшиеся огромными ноги были легкомысленно заброшены на ветки, будто мертвец старался устроиться на елке с максимальным комфортом.

      Они глядели друг на друга – двое мальчишек на лесной дорожке и скелет в ветвях.

      – Как думаешь, он живой? – так же шепотом спросил Сева.

      Вадька судорожно дернулся:

      – Севка, ты что? Он же скелет!

      – Не, – помотал головой Сева. – В смысле – как в кино… Так вроде скелет, а так вроде бегает. За людьми гоняется.

      – То кино, а то на самом деле, – неопределенно возразил Вадька.

      – Вот и я говорю – а вдруг на самом деле? Сейчас как сиганет сверху…

      – Вы чего встали? – рявкнуло над ухом, и Сева с Вадькой с дикими воплями метнулись в разные стороны.

      – А орете чего? Припадочные? –