Лёгкое пёрышко. Как туман на ветру. Мара Вульф

де Винтера, одетого в черный плащ и мрачно взирающего в камеру. По моей спине пробежала дрожь. Этот мужчина был жутким. Казалось, будто он смотрит сквозь меня.

      Под изображением располагались две статьи, посвященные этой теме. В одной из них автор поддерживал требование колдунов вернуть их в магическое сообщество спустя долгое время. Другой – перечислял все проступки колдунов. Их деяния унесли не одну жизнь. Впрочем, колдуны получили за свои преступления суровые наказания, и нельзя было не учитывать тот факт, что все это происходило целую вечность назад, о чем не раз подчеркивал первый автор. Хотя я понимала аргументы обеих сторон, мне было бы неприятно видеть Дэмиана де Винтера членом Совета. Он бы никогда никому не подчинился. Рэйвен объясняла мне, что Совет обычно проводится в Аваллахе один раз в год: в день летнего солнцестояния. Каждый народ направляет на собрание по десять представителей. Поэтому, если Дэмиану удастся собрать необходимое количество голосов для того, чтобы вернуться в Совет, колдунов примут обратно, а все ограничения, распространявшиеся на них, будут сняты. Почему Дэмиан де Винтер придавал этому такое большое значение? А главное, почему именно сейчас, когда третья печать оказалась в пределах досягаемости?

      В принципе, я знала ответ. Пока три печати были спрятаны, он мог тайно их искать. Но теперь он знал, где они находятся. И перевернет весь мир с ног на голову, чтобы их заполучить. Я этого не допущу. Яйцо в кармане моих брюк потеплело, будто соглашаясь со мной. Это показалось мне странным: разве не должно оно осыпать меня страхами и ужасами, чтобы мне захотелось от него избавиться? Вместо этого я чувствовала, что должна защитить его. Как Элизьен и сказала, печать выбрала меня своей хранительницей. Успокоившись, я положила руку на карман своих брюк. Мне нужно было что-то придумать. Я не могла постоянно носить яйцо с собой. Одному из приспешников Дэмиана достаточно будет подкараулить меня и обворовать: тогда печать сразу окажется у колдуна. Я бы предпочла не думать о том, что он с ней сделает.

      Скай прервала мои мысли:

      – Первый шаг сделан, поскольку Рубину и Виктору позволили посещать Аваллах. Я считаю, что дети колдунов тоже могут здесь учиться.

      – Позже будет принято решение, смогут ли колдуны оставлять себе детей после их рождения, – прочитал вслух Лорис. – Это вампиры предложили.

      – Наверное, это не проблема, – сказала я. – Нельзя же просто брать и забирать у них детей. Это бесчеловечно.

      Я вспомнила Кассандру и ее мать, хотя обычно старалась не думать о дочери профессора Галлахера. Я ничем не могла ей помочь. Она все еще находилась в плену отца Виктора.

      Виктор жевал свои мюсли во время дискуссии с безэмоциональным лицом. Он был одним из этих детей. Хотя с ним дела обстояли иначе. Дэмиан де Винтер вопреки всем правилам забрал его у человеческой биологической матери, когда ему было всего шесть, и поначалу оставил в детском доме. А Рубина забрал сразу после рождения и спрятал у людей. Если бы Элизьен не нашла его и не вернула Ларимар, кто знает, что бы с ним стало. Я видела