Белая Лилия. С. Н. Ходоров

в неком мифическом зазеркалье, в котором добрая фея в одночасье превратит принцессу в Золушку. Лиле казалось, что она погрузилась в дивный и фантастический сон пока не увидела перед собой реального Виктора, протягивающего ей сказочный букет белых лилий. Как будто из-под земли донёся до неё его жизнеутверждающий голос:

      – Лилюсик, родная, так ты согласна всю оставшуюся жизнь терпеть меня рядом с собой в качестве своей неотъемлемой половинки, в подлинной, а не в театральной роли всегда верного и любящего мужа.

      Влажные и блестящие от обильных слёз, широко посаженные глаза Лили сосредоточенно смотрели на Виктора. Не надо было ничего говорить, он отчётливо увидел, что эти любимые глаза напротив совсем не против его предложения, текст которого готовился, целую неделю. Через некоторое мгновение, как будто собирая последние свои душевные силы и мужественно преодолевая смущение перед таким огромным количеством свидетелей, Лиля тихо, едва слышно озвучила то, что прочитал Виктор в её глазах:

      – Как же ты мог только подумать, что я отвечу тебе «нет». Я же очень люблю тебя, Виктор, люблю, как дай мне бог любимой быть тобой. Конечно же, «да».

      Театральная акустика мгновенно отрезонировала и усилила слова Лили, и по всему огромному храму Мельпомены понеслось раскатистое «да-а-а-а» и вслед за ним очередные оглушительные аплодисменты зрителей.

      На следующий день на первой странице городской газеты появилась статья с броским заголовком «Лебединая песня», в которой журналист вместо стандартной рецензии на спектакль красочно описал произошедшее в театральном зале после спектакля. На следующий день весь университет знал, что Лиля Сергачёва и Виктор Бровченко из сословия студентов-дипломников плавно перекочевали в статус жениха и невесты. Даже декан факультета профессор Гончар, встретив Лилю в университетском коридоре, то ли в шутку, то ли в серьёз неожиданно заявил:

      – Ну что ж, Сергачёва, признаться, наслышан о вашем с Виктором бракосочетании. Могу даже быть на вашей свадьбе посаженным отцом, если, конечно, соизволите пригласить.

      – Разве может декан быть посаженным отцом? – возразила ему Лиля.

      – Тогда, если не возражаете, я буду на вашем торжестве просто свадебным генералом, возможно, это будет более логичным в части соблюдения должностных регалий.

      – Извините, Ярослав Николаевич, я плохо разбираюсь в свадебной иерархии официальных лиц, но очень хочу, чтобы вы были на нашем торжестве в качестве самого дорогого гостя, – выпалила Лиля на одном дыхании, сама удивляясь своей смелости пригласить на собственную свадьбу именитого профессора.

      Следующим соискателем присутствия на свадебном торжестве неожиданно нарисовался секретарь комсомольского бюро факультета Богдан Федчишин. Этот молодёжный функционер без всяких предисловий прямо заявил Лиле:

      – Значит так, глубокоуважаемая, ты уже несколько лет являешься членом комсомольского бюро,