Госпожа Тишина. Аркадий Саульский

который, кстати, рядом со мной.

      Она отступила, пропуская вперед прихрамывающего господина Фукуро.

      – Закура… – сказал даймё, – отведи, пожалуйста, моего сына на кухню и приготовь ему… поздний ужин.

      – Но, отец, я не закончил писать!

      – Ты молод, еще успеешь… а сейчас экономь силы. Мне надо поговорить… с госпожой Мэйко.

      Закура жестом подозвала наследника, а тот встал и медленно, с видимым трудом подошел к женщине. Они вышли, задвигая за собой двери. Господин Фукуро уселся на то же самое место, где только что сидел его сын. Взглянул на недописанный иероглиф.

      – «Тишина», – сказал он медленно. – Мой сын хотел написать «Тишина».

      – Да. Безусловно, так, мой господин.

      Фукуро посмотрел на Мэйко. В глазах его тлел упрек. Но и уважение.

      – Я в обиде на тебя, Мэйко, – сказал он. Девушка мгновенно пала пред даймё ниц.

      – Прости меня, господин! – зарыдала она. – Прошу у тебя прощения за все недостойное, что я могла совершить! Выбери мне наказание, я приму его!

      Почувствовала, как ладонь старика касается ее плеча.

      – Вставай!.. – послышался шепот. – Вставай, девочка! Я в обиде на тебя… но вина лежит на моей стороне.

      Медичка подняла взгляд.

      – Г-господин? – Она совершенно не понимала, о чем говорит даймё.

      – Мой сын задает тебе вопросы… о своем состоянии, о своей болезни. Мне не нравится, что ты честно ему на них отвечаешь… но вина в этом моя. Я виноват в том, что держу его в темноте незнания. Ему всего шесть лет… он не должен знать таких вещей…

      – Но, господин мой, я не лгу твоему сыну. Я и не посмела бы! Он задает мне вопросы… я должна сказать ему правду!

      – Правду! – бешено прошипел старик. – Правду? – повторил он уже спокойнее, будто задумываясь, что значит это слово. – Я скажу тебе, что такое правда. Моя правда. Мой любимый сын Конэко болен. Настолько, что должен умереть уже давно, но все еще жив. Я сам – замшелый старик, у которого сил даже меньше, чем у него. Наш род вымрет после веков могущества. Даже если Конэко чудесным образом поправится, он будет последним даймё клана Нагата. Мангуты захватят Ниппон на его глазах. Как знать, может быть, и его убьют. Да, пока еще мы не видим тут их черных знамен, но это лишь вопрос времени. Они уже захватили юг; Секай, Нобунага и другие, меньшие кланы повержены и уничтожены. Варвары задержались на поймах и болотах юга, это правда… но в конце концов они форсируют их… и тогда сразу набросятся на нас. Видишь, Мэйко, вот моя правда. Даже если Конэко выживет… то станет свидетелем гибели своего рода. Неужели это и впрямь лучше…

      – …чем смерть от неизвестной болезни? – подхватила медичка.

      Господин Фукуро взглянул на нее, но не рассердился. Он доверял этой девушке, пожалуй, даже любил ее. Как дочку, которой так и не дождался. Многое ей позволял. По мнению некоторых, возможно, даже слишком многое. Но ведь именно Мэйко была тем источником света, что рассеивал мрак, окружающий гибнущий клан.

      – В