Прикосновение разрушения. Скарлетт Сент-Клэр

не нужно во дворец, Юри. Я могла бы отвести души к Полю.

      – Простите, Персефона. Я боялась, что они засыпят вас просьбами.

      – Просьбами? – Она сдвинула брови. – О чем им просить?

      – О благах, – объяснила Юри.

      Персефона хихикнула:

      – Я не в том положении, чтобы одаривать благами.

      – Они этого не знают, – пожала плечами Юри. – Они видят только богиню, которая может помочь им получить аудиенцию у Аида или вернуться в мир живых.

      Персефона нахмурилась:

      – С чего ты взяла?

      – Потому что я была одной из них.

      Юри снова потянула ее за руку, и на этот раз Персефона пошла за ней. Между ними повисло напряженное молчание, и богиня поморщилась:

      – Прости, Юри. Иногда я забываю…

      – Что я мертва? – Девушка улыбнулась, и Персефона почувствовала себя маленькой и глупой. – Да все в порядке. Это одна из причин, почему вы мне так нравитесь. – Она на мгновение замолчала, а потом добавила: – Аид не ошибся в выборе спутницы.

      – Спутницы? – брови Персефоны взлетели вверх.

      – Разве не очевидно, что Аид собирается на вас жениться?

      Персефона рассмеялась:

      – Ты слишком торопишь события, Юри.

      Вот только Аид и правда ясно изложил свои намерения. «Ты будешь моей царицей. И мне не нужны мойры, чтобы это узнать». Персефоне вдруг стало трудно дышать, все внутри будто стянулось узлами.

      Эти слова должны были заставить ее сердце растаять, и тот факт, что этого не произошло, озадачил ее. Может, это было связано с их недавней ссорой. Чего она так опасалась, если Аид был уверен насчет их будущего?

      Юри, не замечая внутренней борьбы Персефоны, спросила:

      – Почему лорду Аиду не выбрать вас царицей? Вы незамужняя богиня и не давали обета безбрачия.

      Душа бросила на нее понимающий взгляд, от которого Персефона покраснела.

      – Если я богиня, это еще не значит, что я гожусь на роль царицы подземного царства.

      – Нет, но это хорошее начало. Аид никогда бы не выбрал своей царицей смертную или нимфу. Поверьте мне, у него была уйма возможностей.

      В Персефоне вспыхнуло пламя ревности, словно от спички, брошенной в лужу керосина. В ней поднялся прилив магии, требуя выхода. То был защитный механизм, и ей не сразу удалось его подавить.

      «Держи себя в руках», – приказала она себе.

      Для нее не было новостью, что у Аида до нее были любовницы. Одна из них – рыжеволосая нимфа по имени Минфа, которую Персефона превратила в куст мяты. И все же она никогда не задумывалась, что интерес Аида к ней, возможно, был отчасти вызван ее божественной кровью. Какая-то темная материя начала вдруг заволакивать ее сердце. Как она могла так подумать об Аиде? Он вдохновил ее обрести свою божественность, преклонился перед ней, чтобы она обрела свободу и силу, признался ей в любви. Если он собирался сделать ее своей царицей, то только потому, что она была ему небезразлична, а не потому, что она была богиней.

      Так ведь?

      Персефона вскоре отвлеклась от своих мыслей, когда они с Юри