Попаданка для пленного змея. Ясмина Сапфир

смешанный с запахом хозяйственного человеческого мыла, слишком жестким и грубым для этой женщины.

      Ее голос будто так и остался в пещере. Звенел, повторяя ее слова. Даже ее крик, похожий на крик испуганной птицы… даже он не вызывал у нага отторжение. Хотя в момент, когда Ада заголосила… Ненталю на долю секунды почудилось, что она отвергает даже малейшее их касание.

      И несколько мгновений все внутри нага протестовало. Ощущение «не отпущу, пусть и не думает» билось в агонии, болезненной и долгой. Потому что наг отпустил. И снова бы поступил также…

      Отскочил к противоположной стене, так далеко, как позволяли ему обстоятельства. Дабы расстояние в длину пещеры помогло снова не схватить Аду и не пленить ее в своих руках.

      Он мог. И она бы не вырвалась. Слишком велико оказалось искушение, чтобы Ненталь оставался рядом с Адой. Хотя бы на расстоянии вытянутой руки. Да что там руки! Выброшенного кольца хвоста, которым тоже можно притянуть, и схватить, и ЗАхватить.

      Она была слишком нежной… Слишком женщиной…

      Ненталь попробовал переключиться, но перед внутренним взором опять появлялась Ада. Также, как и в его снах.

      Все в ее облике казалось исполнено особой гармонии. И в каждом ее движениях тоже. Как она чуть опускала голову, слушая, что скажет змей. Как шла во сне Ненталя ему навстречу. Неспешно, чуть покачивая круглыми бедрами. И ее идеальные, аккуратные стопы с высоким подъемом неспешно перекатывались по песку…

      Как проводила руками по телу, очерчивая изгибы и впадинки, чтобы сбросить прозрачные выпуклые капли… И даже как округляла свои и без того огромные глазищи.

      Дыхание нага со свистом вырывалось из горла. Горячая кожа, казалось, сейчас докрасна раскалит камни, на которые змей опирался.

      Он хотел Аду с каким-то хищным, звериным голодом. И отключить это ощущение хотя бы на время никак не получалось.

      А надо! Еще как надо!

      Ненталь научился ощущать течение времени каким-то особенным, собственным способом. Без часов, без малейшего проблеска света в глухом каменном мешке, куда его запрятали похитители. Он не мог видеть ни рассветов, ни закатов. Ни полуденной дымки, ни стрелок часов, которые описывали свой ежедневный круговой танец. Ничего он не мог видеть. Но спустя какое-то время уже четко и почти безошибочно определял: день или ночь. И приблизительно сколько пробило.

      И это он тоже сейчас понял. Вытащил информацию из подсознания.

      О том, как в беспамятстве вдруг напрягался. «Они идут». Мысль пронзила ударом молнии.

      «Похитители…» Неожиданно сработала интуиция.

      Он будто подсознательно фиксировал приближение врагов, чтобы теперь узнать расписание их визитов.

      А это оказалось несложно.

      Похитители всегда приходили примерно в одно и то же время. Наверное, так им было удобно. Нужно ведь еще соблюсти осторожность. Убедиться, что никто не наблюдает. Удостовериться, что тайна пленника так и останется тайной до поры до времени.

      Наверняка, похитители тихарились даже от своих же.

      Ненталь был уверен