Лесная страна (рассказ). Григорий Григорян

ием, внешне напоминавшим гигантскую карету. Сверху донизу она была окована железом. Ближе к верху были проделаны отверстия, из которых выглядывали жерла пушек. Люди вокруг толкались, пихали друг друга, стараясь взглянуть поверх голов обступивших машину солдат, и разговаривали.

      – ''Огненная колесница'' это апофеоз нашей инженерной мысли, – проникновенно вещал молодой франт, обращаясь к внимательно слушающему его соседу. – Говорят – его прототипом послужила морская боевая галера старого типа. Каркас целиком покрыт сталью и заострен на носу для таранного удара. Колеса оснащены короткими железными спицами. В корпусе, как можно видеть, на носу и по бокам, проделаны отверстия для пушек последнего образца. Может вместить до трех отрядов пехоты. Управляется с помощью магии. Настоящее инженерное чудо! – глаза юноши стали мечтательными. – Перед ним не устоит никакой враг! Уже завтра ''Колесница'' станет ударной силой нашей республики!

      Гидеон вздохнул. И ради этого он вышел на прогулку, чтобы послушать рассуждения очередного юнца, знающего о войне лишь понаслышке, и полюбоваться очередным инженерным чудом, созданным для войны и разрушений. На большее республиканская инженерная мысль, видимо, уже не способна. А ведь казалось, что после последней войны все успокоится, но видимо у Даренской республики на этот счет совсем другие планы.

      – Мастер Тарвус! – голос из толпы внезапно прервал мысли барона.

      Резко обернувшись, Гидеон раздраженно поморщился. Похоже – день испорчен окончательно. Впрочем, по его скромному мнению, граф Максимелиан КорнелиусТорн относился к числу тех немногих личностей, которые одним своим появлением способны испортить день кому угодно. Высокий рыжеволосый дворянин, с острым взглядом синих глаз и, казалось, вечно вздернутой бровью, был его главным политическим противником – депутатом ''правой'' палаты Совета, ратовавшей за идею продвижения великой культуры Даренской Республики и насаждения ее остальному миру, главным образом, с помощью силы. Главным же инструментом для достижения своих целей ''правые'' видели войну.

      Сам Гидеон – представитель ''левых'', был одним из приверженцев прямо противоположных идей, считавших, что постоянная война истощает ресурсы республики и вместо пользы приносит ей лишь вред. Их постоянные яростные дебаты в Совете давно стали притчей во языцах. В частности, на последнем его заседании, Гидеон буквально загнал в угол своего аппонента, выдвинув жесткие контраргументы против предложенной тем военной компании на Коралловых Островах, чем немало пошатнул авторитет Торна в Совете. И он был уверен, что мстительный дворянин этого не забудет. И вот теперь эта встреча… само собой – ничего хорошего она не предвещает. Между тем, предмет размышлений Гидеона, кое-как проложив к нему путь сквозь толпу, окинул ту раздраженным взглядом, поправил помявшийся плащ и коротко кивнул в виде приветствия, сохраняя на лице немного надменное выражение.

      – Не возражаете против небольшой прогулки? – произнес он, растягивая слова в своей обычной манере. – Это людское скопление несколько раздражает. Кроме того, здесь много лишних ушей, а нашей с вами беседе желательно сохранить приватный характер.

      Гидеон вежливо кивнул. Какое-то время двое мужчин шли в тишине. Тарвус терпеливо ждал, когда его спутник сообщит ему о цели встречи, а тот явно не торопился, словно не зная с чего начать разговор. Наконец, Максимелиан, не дождавшись от Тарвуса никаких вопросов или замечаний, на что он, видимо, втайне надеялся, откашлялся и медленно произнес:

      – Должен признать, дорогой барон, ваше последнее выступление в Совете произвело фурор.

      – Благодарю, мастер Торн,– ответил Гидеон, не менее вежливо, – пожалуй, если учитывать ваше обычное мнение обо мне и наши с вами отношения, я приму это за комплемент.

      – Притом, совершенно заслуженный, – в тон ему ответил Торн, – вы разгромили меня в пух и прах. Собственно, именно по этой причине я и решился на эту встречу. Совет глубоко впечатлен вашими талантами. И в связи с этим меня направили сообщить вам о его вчерашнем решении.

      – Видите ли, – продолжал Торн с легкой усмешкой, – поскольку вчера вы несколько скоропалительно покинули внеочередное заседание Совета, все остальные принятые на нем решения, к сожалению, имели место быть в ваше отсутствие. И одно из них касается непосредственно вас, а точнее – ваших блестящих талантов в сфере политики и дипломатии, которые все мы смогли оценить во время вашей вчерашней речи.

      – Вот как?– заметил Тарвус, внутренне собравшись, – Насколько мне известно, вчера Совет принял немало решений. И о каком же из них идет речь, и, собственно, какое отношение оно имеет ко мне?

      – Самое прямое, – веско уронил Торн, – Скажите, дорогой барон, – произнес он нарочито медленно, – что вам известно о Белолесье, в частности о тамошней политической ситуации?

      Гидеон в задумчивости опустил голову. Перед его внутренним взором встала карта всей известной ойкумены. Неизвестных точек на ней почти не осталось. Мир давно был разделен на части между Даренской Республикой на западе, с одноименной столицей и Сарентской Империей на востоке.

      Первая представляла собой государство, объединившее