Журнал «Юность» №08/2020. Группа авторов

как с конвейера. «Хорошисты есть?» Таким же манером. Наконец: «Отличники найдутся?» Нашлась пара психов. «Все свободны, – кричит он. – А отличников попрошу спуститься во двор – посмотрю с балкона на ваши наглые рожи…»

      «Чего он так веселится? Отчего он вечно так доволен собой?» – думал Вадик, глядя в его холеное, смазливое лицо. Когда-то давно, на первом курсе, Моталкин ходил в больших друзьях у Оли Шестиковой. Вадик не знал, в насколько больших, но он постоянно видел их вместе, даже на лекциях, и этого было достаточно. Достаточно того, что она позволяла такому кретину развлекать себя.

      – На пиво идешь? – спросил Моталкин.

      Гм, пиво. Волшебный напиток. Первая кружка идет тяжеловато… Немножечко горьковато. По правде, довольно гнусновато, особенно этот стиральный порошок, собирающийся на поверхности в виде пены. От этого момента нужно отвлечься, например, завязать разговор о политике. Вторая кружка терпимей. Она вызывает какую-то деловитость: ты еще не пьян, но уже полагаешь, что занят серьезным делом. На третьей кружке язык чувствует терпкость напитка, его ядреность, которой вначале не замечал. На четвертой разговор приобретает динамизм и остроту, наступают свободные переходы от одной темы к другой. И только после пятой и шестой можно объективно оценить все достоинства этого пойла: его сладость, его душистость, его свежесть и родниковую прозрачность…

      – С ума сошел? У меня завтра диплом.

      – По три кружечки. Мне завтра тоже надо быть в форме: меня ждут в МИДе на собеседование.

      С каким важным видом он это всегда произносит: МИД, собеседование, «милашка Бурбулис», «мне о них кое-что известно»… Будто не его папочка или мамочка, работающие бог знает где, пристроили своего сыночка в этот сраный МИД каким-то сраным референтом.

      – По три кружечки, – поддержал Бутылкин. – Я завтра тоже начинаю новую жизнь. Пора кончать с этим разгильдяйством, приниматься за дело…

      Ну, не кретины? Хоть не подонки, но кретины уж точно. И его за кретина принимают.

      – Вам известно, что мое слово твердо, – сказал Вадик. – Вам также известно, что мне известно, что значит «гулять» и что значит «работать». И потом, всем известны ваши «три кружечки»…

      – Здесь главное – вовремя остановиться, – разглагольствовал Моталкин, вытирая залитый стол газетой и расставляя кружки. – Либо у тебя есть сила воли и ты, выпив норму, с достоинством удаляешься по своим делам, либо ее у тебя нет, и тогда ты, как свинтус, остаешься лежать мордой в салате. То есть ты, зрелый и независимый человек, бросаешь вызов судьбе. Конечно, тут можно крупно проиграться. Но разве настоящего мужчину не захватывает больше сам процесс игры, нежели ее результат?.. Суки, да что ж они порошка столько сыплют!..

      Услышав слова «настоящий мужчина», Вадик возненавидел его еще больше. Для этого были причины: два года возвышенной и безрезультатной любви к Олечке Шестиковой привели его к подозрению, что он ненастоящий мужчина. Это вызвало разрушительной силы взрыв в его мозгу, а также интерес к психоанализу. Особенно занимал Вадика вопрос: отчего это в жизни все так отлично получается именно у таких кретинов, как Моталкин?

      – А