Почему надо поддержать президента? Основные вопросы. Евгений Небольсин

в виде речи, потом – символов, потом уже это стало письменностью. Сегодня с помощью костылей пытаемся быть молодыми, но теперь уже даже компьютер не справляется с нашими запросами, ибо человечество принимает образ обездвиженного полумертвого тела, для поддержания рабочего тонуса коего нужны энергоносители. Жизнь становится энергоемкой, а потому идет захламление океанов, отравляются реки и вырубаются леса. Так, человек ищет способы решения проблем, о коих в своей исторической молодости даже и не ведал и не замечал. Это с одной стороны, а с другой – «костыли» могут оказаться востребованными еще и в другом случае. Когда человек, оставаясь прежним совершенством, берет на себя ношу, коя настолько тяжела, что нести ее на себе уже не представляется возможным без помощи приспособлений. А потому деградации нет, но. с другой-то стороны, деградация идет, если продукты научного прогресса становятся инородными физиологии. Научный прогресс либо поднимает человека, либо его низводит. Одно из двух: как нож может быть дополнением для творчества к нашей природе, инструментом для созидания в руке, а может быть инородностью в нашем теле. Так же как корпус корабля: либо держит нас на плаву, утверждая нас в жизни там, где без него невозможно сие; а может быть грузом, тянущим на дно. Это всё прообразы бытия современного человека. Само грехопадение предстает перед нами в этих, озвученных тут, двух прообразах, один из коих требует от человека привести к Богу даже самого дьявола, который проник в Царство Небесное под видом змия-искусителя. Счастье не может иметь бытие, если оным не обладает хотя бы самая малая форма жизни. Таков путь за Христом.

      Первый человек умом мог вместить в себя только то, что попало в поле зрения ему на Вершине вершин, а все остальное, вплоть до всего подножия этой Вершины, – нет. А без этого нет должной полноты богообщения – вот природа ноши непомерной, в коей надо вместить множественность знания с простотой богообщения. О цивилизации, коя способна вместить в себя все, можно говорить только при одном условии: если люди живут в единстве с Творцом, в беседе с Ним. Тогда включаются механизмы абсолютной оптимальности, при коих все лишнее, мешающее богообщению, само по себе исчезает. В пределах оптимальности, благодаря коей идут межличностные отношения, остается все самое необходимое и в то же время в полноте. Вне общения с Ним лишним становится все вокруг: эти поля, луга, реки и моря, да и сам человек. Что мы и видим, к сожалению.

      Беда наша в том, что мы смотрим на своих национальных великих ученых совсем иначе – для нас это повод для гордыни, из-за чего мы начинаем гордиться своей национальной принадлежностью, вместо того чтобы утверждаться в сильной вере вслед за национальными подвижниками святости. (Мне думается, что трагедия немецкого народа в его выдающихся ученых.) Из-за этого человек перестает соединять в себе простоту веры с выдающимися достижениями в науке. Нас, русских, тычут лицом в то, что Русь была молчалива столько веков, то есть без развитой культуры, но не говорят, что мы были непобедимы