Семейное дело. Вадим Панов

Та машинально схватила его, да замерла: в левой руке табуретка, в правой – топор. И, лишь увидев широченную ухмылку соседки, во все её оставшиеся пятнадцать, не более, зубов, сказала:

      – Ты прям как «Рабочий и колхозница». – Пауза. – Только без рабочего пока.

      Девушка смутилась и вернула табуретку на пол.

      – Или не умеешь гвозди топором вынимать?

      – Всё я умею, – хмуро бросила Лера.

      После чего осмотрела раму, вставила лезвие в щель и навалилась на рукоять. По ушам резанул длинный скрип, но гвозди поддались, и фрамуга отворилась, впуская в затхлое помещение свежий августовский воздух, напоённый запахом яблок и трав.

      – Молодец, крепкая, – одобрила старушка. – Ты откуда у нас взялась?

      – Из Тихвина, по распределению приехала, – брезгливо стряхнув налипшую на руки паутину, ответила Лера. – ИЗО в школе преподаю и МХК…

      – Чего-чего?

      – Рисование и… И рисование, короче.

      – А‑а‑а… Ходил ко мне рисовальщик… – Судя по всему, Агафья Михайловна была одинокой, давно одинокой, и пользовалась любой возможностью для разговора. – Афиши в Дом культуры рисовал про кино и концерты разные. Но непутёвым оказался – пьющим. В общем, прогнала я его.

      – И правильно.

      – Знаю.

      Старушка строго посмотрела на девушку, но та ответила предельно твёрдым взглядом, надёжно подтвердившим, что она, товарищ (или госпожа) Кудрявцева, не какой-нибудь рисовальщик и путь свой отлично знает.

      И путь сей был сопряжён со средним российским образованием.

      – Учительница, значит?

      – Ага.

      – Грамотная…

      – Ага.

      – Молодая…

      – Как видите.

      – Вижу я, что берёзу надо давно спилить, – пробурчала старуха, кивая на кривую знакомую Леры. – Совсем из-за неё темно.

      – Да пусть растёт…

      – Мужиков водить будешь?

      – Э-э… – Резкие переходы с темы на тему и так-то сбивали с толку, а этот вопрос и вовсе вывел девушку из равновесия. – А в Озёрске есть приличные?

      – Искать надо, – улыбнулась старушка. – Я не нашла.

      Она цокнула языком и, не прощаясь, направилась к выходу, легко помахивая прихваченным топором, Лере оставалось лишь развести руками.

      А затем оглядеться, прикидывая, во что станет ремонт и что нужно купить, вздохнуть – до начала занятий оставалась всего неделя, – запереть все двери и тоже уйти, поскольку ночевать в своей новой обители девушке решительно не хотелось.

      Выйдя из подъезда, она подняла голову – тёмное окно комнатушки показалось жуткой беззубой пастью, старческой пастью, – и вдруг почувствовала спиной чей-то взгляд, резко обернулась…

      И никого не увидела. Маленький дворик пустовал, и лишь постукивающие по стеклу ветки оживляли его тишину.

      И пустоту.

      – Город маленький, а пытается вести себя как большой, – тихонько произнесла