Застрявший в «Возрождении». Антон Текшин

разбросанных по всему «Возрождению». Места там хватает далеко не для всех, и оставшиеся вынуждены коротать ночь в тесных клетках, щедро расставленных по округе. Хорошо если погода нормальная, но здесь нередко идут совсем не тёплые дожди, а больничных на каторге никто не даёт. А ещё в клетках велик шанс не получить хоть и скудный, но паёк.

      Поэтому спешили все. На выходе образовалась толкучка из тех, кто желал поскорее сдать кирку, и там в мою свежеприобретённую союзницу ненароком врезался тощий пацан. Видимо, торопился отсюда убраться.

      – Смотри, куда прёшь! – рыкнула Двойка, но паренька уже и след простыл.

      А в следующую секунду девушка резко изменилась в лице. И по её расширившимся глазам я сразу понял – дело плохо. Напарница дёрнулась было следом, но мы ещё не успели избавиться от кирок. Так что она схлопотала дубинкой по почкам от одного из надзирателей и вынуждена была притормозить. Помимо смотрителей рудник охраняли часовые при броне и клинковом оружии, которое они пускали в ход без долгих уговоров. При мне одного из бедолаг изрубили на куски просто за то, что он проявил непочтение к святым братьям.

      Я видел, каких огромных трудов стоило сдержаться наёмнице, поэтому тоже не стал тянуть со сдачей шанцевого инструмента. Выскочил на дорогу первым и тут же припустил вниз по серпантину, на всякий случай высматривая нескладного пацана. Но в такой час людей там полно, и выцепить кого-то конкретного в этой одинаково одетой массе почти нереально.

      – Падла мелкая! – прошипела жженоземка, поравнявшись со мной на очередном повороте. – Убью!

      – Да что случилось?

      Но девушка понеслась дальше, ставя новые рекорды в спортивной ходьбе. Догнать её получилось лишь у самой долины, да и то потому, что она от души пинала лежащего в пыли паренька. Настигла всё-таки.

      Прочие невольники обходили их стороной, но долго такое великолепие продолжаться не могло. Того и гляди вырулит кто-нибудь из охраны. Выяснять отношения между собой можно только на словах, а за рукоприкладство наказывают ещё большими побоями. Причем всех.

      – Сестрёнка, не надо! – тихонько пищал пацан под градом быстрых и точных ударов.

      Однако разъярённую Двойку простыми увещеваниями было не остановить. Только когда я повис на этих сорока пяти килограммах концентрированной ярости всем своим весом, она прекратила избиение. Но лишь для того, чтобы двинуть мне затылком по челюсти.

      – Не мешай, придурок!

      – Да оставь ты его! – рявкнул я в ответ, чувствуя привкус крови во рту. – Это приказ!

      Как ни странно, подействовало. Девушка отвесила напоследок смачный пинок, после чего склонилась над поверженным подростком, приговаривая:

      – Будешь знать, как воровать…

      – Неужели он у тебя что-то спёр? – восхитился я.

      – Да, – кивнула напарница. – Только не «он», а «она». Ловкая, сука, руки бы переломать…

      – Не надо, сестрёнка! – пропищал воришка.

      То есть пропищала. Так вот с ходу и не скажешь, но это действительно