Город Брежнев. Шамиль Идиатуллин

да? – ласково спросил Валерик.

      Почему это стал, хотел спросить я, но промолчал, чтобы не выдать себя голосом. Страшно было, просто ой как.

      – Ты знаешь, что я с тобой сделаю за это, Вафин, а? – спросил Валерик так же ласково и вдруг пнул по каркасу кровати с воплем: – А?

      Меня шатнуло, пружины заныли. Я поднял глаза, пока они, как всегда, рыдать от обиды не начали, и громко сказал:

      – Не знаю.

      Валерик, кажется, на секунду растерялся, дернул головой и пообещал:

      – Сейчас узнаешь. Ты встань, когда со старшим разговариваешь. Встать, я сказал!

      Он снова врезал кроссовкой по кровати – так, что я чуть не слетел на пол. Я вцепился пальцами в сетку под матрасом, стараясь не жмуриться и не опускать голову, когда меня будут бить, убивать и делать что-то еще, что я сейчас узнаю себе на беду, страшную, но недолгую. И тут от двери сказали:

      – Валерий Николаевич, можно тебя на минуточку?

      В дверях стоял Витальтолич. И я понял, что спасен. Что все мы спасены.

      Валерик с лязгом качнул мою койку ногой и пошел, не оборачиваясь, в коридор. Витальтолич окинул нас быстрым серьезным взглядом, коснулся пальцем усов и закрыл за собой дверь. Плотно, но мы все равно слышали их разговор. Не весь, правда, поначалу-то они бубнили, а потом будто рукоятку громкости отвернули.

      – …Борзый самый нашелся, урою его, бляха.

      – А ты знаешь, чей это сын вообще?

      – А ты знаешь, что мне пофиг вообще?

      Витальтолич ответил вполголоса и неслышно, а Валерик пронзительно зашипел:

      – Ты, если такой умный, сам попробуй! Тебе-то лафа, никого на пересменку на шею не повесили, знай гуляй себе!

      – А ты гулять как бы хочешь?

      – Докопаться решил, да?

      – Да куда уж нам. Ну давай я возьму.

      – Что ты возьмешь и куда?

      Тут они снова сбавили громкость. Вован прокрался к двери и тут же отступил, моргая нам всем лицом и, кажется, даже ушами, потому что Валерик сказал непонятным голосом:

      – И весь третий отряд?

      – Ну.

      – На всю вторую смену? Потому что если они у меня останутся, я им…

      – На всю, на всю.

      – А через Пашу это как?..

      – Сам все сделаю, не дергайся.

      – А кто мне газету рисовать будет?

      – Вот ты… – сказал со смехом Витальтолич, а кто именно «ты», мы не услышали, слово утонуло в смехе, и следующая фраза тоже.

      – Ты чего добренький такой сегодня? – настороженно спросил Валерик.

      – Да я всегда добренький, ты просто не замечаешь.

      – А Маринка… – вдруг сказал Валерик другим тоном и еще что-то добавил, а Витальтолич назвал его шизиком, но почему – мы не услышали.

      Валерик что-то пробурчал, Витальтолич ответил в тон, они оба теперь засмеялись. Смешно им, конечно. А мы тут гусиками всю ночь сиди и жди, чего с нами сделают.

      Дверь отворилась, вошли оба вожатых, все еще посмеиваясь, и не сразу, потому что по-клоунски уступали дорогу друг другу. Валерик, ухмыляясь, сказал:

      – Орлы,