Во славу короля!. Галина Дмитриевна Гончарова

враждующего клана перережут, чем сами перетравятся.

      Не зная о трагедии Шекспира, Лейф продолжал свой рассказ.

      – Дядя Ингрид, Эльг Торсвег, принял главенство над кланом, и потребовал мести.

      – Потребовал?

      Вот уж это совершенно не вязалось с представлением Лилиан о вирманах. Сначала прибить, потом извиниться – да. Но потребовать?

      У кого?

      Еще про адвокатов скажите?

      Лейф понял, что окончательно запутал графиню, и пустился в более подробные разъяснения.

      – На Вирме мы тесно связаны родством, в том числе и между кланами. Поэтому любая междоусобица запрещена. Если мой корабль настигнут в море, его могут утопить, но мою семью на острове не тронут.

      – Или?

      – Любой клан может оказаться в такой ситуации. Круг карает жестоко за пролитую родную кровь. И виновные отвечают кровью. В старые времена так было, но Круг принял решение – и провинившийся клан вырезали. Подчистую.

      – Даже детей? – ужаснулась Лилиан.

      – Тех, кто помнил родителей. Малышню все-таки раздали в другие кланы. Лет до трех, примерно так… не звери ж мы.

      Лиля покачала головой.

      Ей этого было не понять. Страшно, жутко, бесчеловечно, но какая жизнь – такие и правила. И это решение могло спасти сотни других детей. Брат не должен идти на брата, а клан – на клан. Вирмане этого добились.

      – Но ты поднял руку на Торсвегов, еще там, на Вирме. Я правильно помню? Когда шли поджигать твой корабль…

      – И потому либо я, либо мой клан должны ответить перед Кругом.

      Лилиан прикусила ноготь. Вот ведь…

      – Чем это может закончиться?

      – Моей смертью.

      Лейф говорил абсолютно спокойно, даже чуть равнодушно, а на продубленном всеми ветрами лице не отражалось никаких чувств. Кто-то другой мог бы и обмануться.

      Ингрид прикусила губу. Да, это не Джульетта. Эта бы ткнула нелюбимого жениха кинжалом и удрала, но уж точно не стала бы травиться.

      – Что требуется от меня в самом худшем случае?

      – Позаботиться об Ингрид и моем ребенке, – просто ответил Лейф.

      Лилиан поглядела ему в глаза. Прямо, честно, спокойно.

      – Мое слово.

      Вирманин перевел дух. Он и так доверял графине, но с подтверждением – надежнее.

      – Что надо сделать? Что я могу сделать, чтобы вытащить тебя из этой ситуации?

      Такого вопроса Лейф не ожидал, хотя и зря. Лилиан своих друзей бросать не собиралась.

      – Что?

      – Деньги, знания, помощь? Что именно? Ты лучше знаешь вирман, тебе и карты в руки! Думай! А я помогу, обещаю.

      Лейф искренне задумался.

      – Не знаю. Надо посоветоваться с Эриком.

      – Сколько у нас есть времени?

      – Круг собирается два раза в году. Осенью, после сбора урожая, и весной, когда сойдут снега. В начале сезона штормов и в конце сезона штормов.

      – Получается, уже скоро, – кивнула Лиля. – Так, посчитаем… с момента нашего знакомства прошло три Круга?

      – Да, ваше сиятельство, – кивнул Лейф.

      – Почему