Ошибка доктора Маделора. Серия «Мир детектива: Франция». Жюль Мари

anza>

      Мари Ж. Ошибка доктора Маделора

      Бело А. Королева красоты

      Декурсель П. Сын тайны или два ребенка

      Феваль П. Жан-дьявол

      Мало Г. Разбитая жизнь

      Фере О. Запутанное дело

      Габорио Э. Адская жизнь

      В серия «Мир детектива» вышли:

      Хьюм Ф. Человек в рыжем парике

      Смолл О. Дж. Образцовая загадка

      Фримен Р. Остин. Тайна Анджелины Фруд

      Хрущов-Сокольников Г. Джек – таинственный убийца: большой роман из англо-русской жизни

      Мейсон А. Э. В. Дело в отеле «Семирамида». Бегущая вода

      Александров В. Медуза

      Панов С. Убийство в деревне Медведице. Полное собрание сочинений С. Панова

      Мейсон А. Э. В. Страшнее тигра

      Детектив на сцене. Пьесы о Шерлоке Холмсе

      Мейсон А. Э. В. Часы и дилеммы

      Ошибка доктора Маделора

      Часть первая. Закулисная жизнь одной «знаменитости»

      Глава I

      Начиная с 11 сентября 1855 года, весь судейский персонал Шато-ле-Шателе был заинтригован таинственным делом, имевшим широкий общественный резонанс. Делом об отравлении фермера Комбределя.

      Комбредель был известной личностью в Шато. Он был очень богат, а его ферма, Глориэт, занимала больше половины территории деревни Армуаз, и крестьяне уверяли, что его доход превышал пятнадцать тысяч франков.

      Два дня спустя, после смерти фермера, 13 сентября была арестована жена покойного, Анна Комбредель. С тех пор как ее посадили в тюрьму в отдельную камеру прошло уже два месяца.

      Доктор Маделор – ученый-химик и врач в Шато, человек хорошо известный в департаменте, должен был произвести судебно-медицинскую экспертизу.

      Следственный пристав, Лимэ, и королевский прокурор, Монсежу, хранили упорное молчание относительно этого дела, но свидетели болтали разное. Тут и там, в обществе, они повторяли свои показания, и вскоре из этих отрывочных данных, собранных на живую нитку в одно целое, сложился довольно странный рассказ.

      Жизнь Анны Комбредель, подсудимой, была разобрана по кирпичику. Ее привычки, вкусы, наклонности – все это теперь ни для кого уже не было тайной.

      Подсчитали, сколько она тратила. В ход пошли намеки на ее внешность и наряды, а ее благотворительность назвали возмутительным лицемерием.

      Рассказывали, что, под видом напускной скромности, она развратничала и вела распутную жизнь. Утверждали, что ее благородный характер, ее готовность каждую минуту прийти на помощь бедному и несчастному, были всего лишь прикрытием, под которым было удобно прятать разного рода разорительные фантазии.

      Нотариус в Шато, Лагренэ, поверенный в делах Комбределя, заявил, что за несколько дней до смерти фермера, несмотря на относительное богатство последнего, на ферме Глориэт ощутили недостаток в деньгах. Между тем, капитал весьма выгодным образом был перемещен в другое место. Акции были проданы за наличные. Земля также была продана, и деньги за нее были получены, но следствие показало, впрочем, что деньги эти не были пристроены ни к какому делу.

      Так что сталось с деньгами? Куда они были потрачены? Вероятно, деньги были израсходованы госпожой Комбредель? Но, в таком случае, что могло стать загадочной причиной подобного мотовства?

      Несомненно – тут была тайна! Но какая? Вот вопрос!

      Догадкам не было конца, но никто не мог дать ответа на этот вопрос.

      Следственный пристав несколько раз вызывал на допрос госпожу Комбредель.

      Сбитая с толку неумолимой последовательностью его расспросов, несчастная женщина давала невнятные ответы, плакала, терялась.

      – Известно ли вам, сударыня, – спрашивал пристав, – какое тяжкое обвинение тяготеет над вами?

      – Да, сударь, меня обвиняют в преступлении, говорят, что я отравила человека, которого любила – человека, рядом с которым моя жизнь текла спокойно и счастливо. Меня обвиняют в том, что я отравила своего мужа!

      Лимэ сделал рукой утвердительный жест.

      Анна, в сильном волнении, дрожа, спросила:

      – Тогда скажите же мне, наконец, на чем основана эта ужасная клевета?

      – Хорошо. Я вам скажу.

      И пристав последовательно ознакомил подсудимую с теми уликами, которые указывали на нее. Говорил он медленно и с расстановками, время от времени поворачиваясь в сторону письмоводителя, но при этом, не смотрел на него. Это было условным знаком, чтобы тот записывал ответы подсудимой.

      Анна путалась и давала противоречивые показания.

      Лимэ не перебивал ее, давая ей возможность высказаться. Бесстрастный, как сам закон, он хладнокровно следил за тем, с каким трогательным беспокойством подсудимая старалась защитить себя от ужасного обвинения.

      Наконец,