Это падение. Джинджер Скотт

слежу за новыми посетителями. Будет странно попросить Нейта пересесть в другую кабинку?

      В дверь стучат. Я опускаю руки под горячую воду, провожу влажными ладонями по шее и вытираюсь бумажным полотенцем. Открываю дверь и меняюсь местами с пожилой женщиной. Она задевает меня, проходя мимо. Это прикосновение – словно удар под дых, так как я полностью поглощена своей дурацкой панической атакой. Чтобы прийти в себя, я некоторое время прячусь в темноте коридора, глядя на затылок Нейта.

      Его рука закинута на перегородку кабинки, корпус слегка развернут в одну сторону. Он говорит с парнем, которого назвал Колом. Руки у него длиннющие. Вот реально длиннющие. Так и тянет их измерить. Футболка обтягивает грудь и бицепсы. Такие четко выраженные мускулы, с красиво очерченными линиями и изгибами, я видела лишь у парней по телевизору. На Джоше одежда всегда висела. Чему удивляться – Нейт не какой-то там щуплый шестнадцатилетний подросток, ни разу не бывавший в тренажерном зале.

      Кол замечает, что я застыла в темноте коридора. «Дыши», – напоминаю себе. «Не сильна я в отношениях. Не знаю, как себя вести. Не знаю!» По пути к кабинке я почти убеждаю себя в том, что мы с Нейтом просто друзья, а оттого успокаиваюсь и, подойдя к нашему столику, решаю проверить, насколько могу быть с ним честной.

      – Ты не будешь против… пересесть в другое место?

      Нейт озадачен, но не отказывает мне. Подхватывает оба наших бокала для воды в свои огромные ладони и вылезает из кабинки. Я веду его в угол зала – единственное место, откуда видно весь ресторан. Сажусь. Дышать становится легче.

      Нейт не спрашивает, почему я захотела пересесть, а я ничего не объясняю. Он заводит разговор, начиная рассказывать мне о своей семье и о том, как рос в Луизиане. Я слушаю, и поначалу мое внимание сосредоточено не только на словах Нейта, но и на взволнованно бьющемся сердце, которое я успокаиваю глубоким дыханием, однако постепенно меня полностью поглощает наш разговор.

      – Вы с братом близки. – Больше утверждение, чем вопрос.

      Нейт, улыбнувшись, кивает.

      – Тай – мой лучший друг. Всегда им был. У меня были друзья в старшей школе, когда брат уехал в университет, но только с ним я делился всеми своими секретами.

      У меня тут же возникает желание стать вторым человеком, с которым Нейт будет делиться секретами. Возможно, потому, что мне не с кем делиться своими, а мысль о том, чтобы хоть немного открыться кому-то, так заманчива.

      – А у тебя? Есть братья или сестры? – спрашивает Нейт.

      – Я единственный ребенок в семье. Большую часть времени проводила с мамой, поскольку она работает рядом с домом. Мы живем рядом с кампусом государственного университета, где она преподает экономику. Последние два года она учила меня на дому. Наверное, ее можно назвать моей лучшей подругой. – Это делает меня какой-то… жалкой.

      – Здорово, что ты так близка с мамой.

      Улыбнувшись, опускаю взгляд. Я близка с мамой? Полагаю, да. Я от нее мало что скрываю, хотя на самом деле и скрывать-то особо нечего. Ей известны мои проблемы. Мама даже скорее не друг мне, а доктор