Черная Мадонна. Аннет Бове

когда приехал, мне тоже один русский сказал: учи, Артурчик, язык каждую секунду своего здесь пребывания. Ну, я и набросился. Утром курсы в одной школе, вечером – в другой. Сейчас работаю, но это дело тоже не бросаю. Произношения, конечно, чисто испанского добиться сложно – тут особый слух нужен и особый речевой аппарат. Но и это при желании осуществимо. И вообще, тут не раз услышите жалобы, что кого-то, мол, унижают. А я так считаю, что человек, если он унижаться не хочет, его не унизишь, в какую бы страну он ни попал. И от знания языка, надо сказать, очень многое зависит.

***

      В понедельник мы встали ни свет, ни заря, и правильно сделали. В семь утра Центр уже жужжал, как улей. У двери в дирекцию выстроилась огромная очередь. Альфредо выдавал клочки бумаги с написанным от руки номером и временем приема. Получив свой талончик, все снова расходились по комнатам. Очередь двигалась довольно быстро. Мы не стали рисковать и сели на лавку под апельсиновым деревом.

      – Как ты думаешь, почему никто не рвет апельсины?

      – Может, это запрещено. Может, они для красоты.

      – Надо будет попробовать как-нибудь сорвать.

      – Смотри, осторожно, скажут, что мы их общественные сады обворовываем.

      На прием мы попали уже после завтрака. Питание, надо сказать, пока оставляло желать лучшего. Но одно преимущество всё же успокаивало – кормили нас бесплатно.

      В половине одиннадцатого мы зашли в дирекцию, состоявшую из трех комнат: кабинет директора и двух приемных с отдельным выходом во двор. В приемных было по два стола, и везде шла работа. Каждый сотрудник выполнял определенную функцию. Один отвечал за документацию, другой за административные вопросы, третий за финансовое обеспечение, четвертый – за обучение и трудоустройство. Надо было пройти через руки каждого из них. Сначала занялись формализацией нашего здесь пребывания. Заполнили пару очередных анкет, сняли копии всех документов.

      У испанцев очень популярно добровольческое движение во всех сферах. Особенно, когда дело касается иммигрантов и беженцев. Наш центр не был исключением. Подавать документы в паспортный стол полицейского участка, становиться на учет в поликлинику и получать прописку по месту жительства мы ездили с добровольцами.

      С этого же дня начались вечерние классы испанского. Их тоже проводили учителя-волонтеры, поэтому каждый из пяти рабочих дней недели приходил новый преподаватель.

      Нас записали в первую группу. Всего их было три: начальный, средний и… чуть выше среднего. На большее рассчитывать не приходилось, так как занятия были предназначены только для того, чтобы научить нас немного ориентироваться на местности. Если у кого-то появлялось желание совершенствовать языковые навыки, нужно было заниматься этим самостоятельно, искать более профессиональные курсы.

      После занятия мы вернулись в комнату. На столе я увидела апельсин.

      – Он на земле лежал. – услышала я твой извиняющийся