Академия Иллюзий. Любовь на гранях. Дарья Вознесенская

лезла из-под толстого пухового одеяла. Вздрогнула    , коснувшись ногами каменного пола и, вспоминая поименно всех тварей завесы, натянула на себя сначала чулки, нательную рубашку и панталоны, а после  – укороченный камзол и клетчатую плотную юбку.

      И только потом перевела дух и отправилась умываться.

      Собственная ванная комната была лишь в некоторых студенческих комнатах, но именно такая – естественно – досталась мне.

      Девятый оборот приближал наш мир к Дню Нового года, когда природа встряхивается после зимней спячки и расцветает, радуя запахами и солнечным теплом. Но до этого было еще не меньше четырех декад, потому вода в кране оставалась ледяной, а необходимость натягивать на себя еще и громоздкий плащ, пусть и подбитый натуральным мехом, приводила в уныние.

      Завеса забери тех шутников, что придумали, что студентам нужно суровое воспитание и окружение!

      Как будто кто-то из благородных будет и дальше так жить…

      Зимой меня доставал холод, весной – необходимость самостоятельно отскребать грязь с ботинок и формы после занятий, летом было не открыть окна из-за мошек, а осенью полагалось «укреплять нервы», старательно не обращая внимания на вопли тароки, порхающих с ветки на ветку.

      При этом использовать хоть какие средства защиты или заклинания было нельзя!

      «Осколки – драгоценный дар и вам не следует разменивать их на бытовые нужды» – вот что любили повторять нам магистры.

      Ну хорошо, но почему при этом запрещено покупать готовые артефакты, в которые нуждающиеся слабые маги вкладывали свою силу, чтобы хоть немного заработать? Что именно воспитывал во мне тот факт, что я постоянно мерзну? Ведь то, что меня называют за глаза «Снежная Королева» – на самом деле это прозвище мне нравилось, но я бы никогда не призналась в этом – не делало морозоустойчивей.

      Я умылась, тщательно расчесала густые волосы, которыми по праву гордилась, и внимательно всмотрелась в зеркало, выискивая возможные недостатки.

      Их не было.

      Не зря мою маму в свое время считали первой красавицей королевства Одивелар.

      Прозрачно-голубые глаза, тонкие черты лица и пухлые губы. Мне даже не нужно было подкрашивать щеки и брови, как Луисе – Эрике, что, несомненно, не могло не поднимать настроение.

      Я надела удобные кожаные сапожки, укуталась в плащ и  грациозно – насколько это вообще было возможно на обледеневших дорожках – пошла через площадь в сторону Академии.

      Студентов на улице почти не наблюдалось. Большинство предпочитало проспать и нестись сломя голову, чтобы сожрать , как животные, кусок булки  – и все равно опоздать на первую лекцию. Но дочь королевского советника никогда бы не позволила вести себя как простолюдинка.

      – Каталина, дорогая!

      Лучезарно – надеюсь – улыбнулась своему жениху, позволила обнять за плечи и поцеловать в щеку. Рядом завистливо вздохнуло несколько первокурсниц.

      Еще бы.

      Хайме-Андрес де Кастелло-Мельхор – он предпочитал, чтобы его называли полным именем, и только мне позволял короткое «Андре» – был старшекурсником, одним из самых родовитых студентов академии, на редкость сильным магом и… настоящим красавчиком.

      Я сама себе завидовала, когда ловила наше отражение в одной из зеркальных поверхностей.

      Вместе мы смотрелись… идеально.

      – Что желает моя королева? – он подвел меня к столику, помог снять плащ и широким жестом указал в сторону раздачи.

      Это была наша традиция.

      Обычно студенты ели своими пятерками – как и учились, и отрабатывали задания. Но когда мы со старшим сыном семьи Кастелло-Мельхор начали встречаться, то решили, что обычность нам не к лицу.

      И придумали завтракать вдвоем. Это было против общепринятых правил… но никто не посмел возразить. А малолетние дурочки еще и считали это ужасно романтичным. Как и тот факт, что жених сам приносил мне еду.

      Впрочем, я тоже считала это романтичным.

      – Травяной взвар, булочки, сыр и масло, – я улыбнулась Андре, а он нежно поцеловал мое запястье, перед тем как отправиться за подносами.

      Я задумчиво смотрела ему вслед, любуясь ладной фигурой и уверенными шагами, но мое любование было прервано громким многоголосым хохотом.

      Повернулась и недовольно поморщилась. Ну еще бы. Даниель до Вальдерей и его компания.

      Он учился на одном курсе с моим женихом, но до Хайме-Андреса ему было как до солнца – никогда не добраться… И он олицетворял собой все, что я так презирала в окружающих. Был слишком громким, развязным, слишком лохматым, слишком… всё. Его родители чем-то там отличились возле завесы  – вряд ли чем-то существенным – и за это получили аристократическую приставку первого поколения. Но это не делало его… благородней.

      – Хмуришься? – мой жених мягко улыбнулся и поставил поднос с завтраком на стол.

      Я вздохнула:

      – Утомляет необходимость учиться рядом… со всеми этими людьми.

      Я