Смерть под золотым дождем. Наталия Антонова

жены, он вспоминал шаха из «Золотой антилопы». «Не к добру это, – думал Трифонов, – ох, не к добру».

      И вот теперь он стоит напротив своей бывшей жены Марины и радуется удивлению и почти детской радости в её глазах.

      – Ну, пойдём, – сказал Гордей, предлагая Марине руку, и она с готовностью ухватилась за неё. Они прошли внутрь кофейни. Гордей не мешал Марине выбирать столик, и она выбрала тот, что находился в одном из самых укромных мест в зале. Подошёл официант, зажёг свечу на их столике, положил меню перед Мариной.

      – У вас не найдётся вазы для цветов? – спросил Гордей.

      – Один момент, – ответил официант, исчез в полумраке зала и почти тотчас снова материализовался уже с вазой в руках.

      Марина поставила в неё георгины и аккуратно поправила стебли, потом вернулась к меню и сделала заказ, заказав пирожное, кусочек лимонного пирога и чашку крепкого кофе без сахара. Трифонов любил сладкий кофе, поэтому заказал с сахаром и со сливками. Плюс к этому он попросил принести ему что-нибудь посытнее. Официант предложил пирожки с ливером и пирог с капустой с яйцами. Трифонов кивнул и добавил:

      – Принесите-ка ещё ватрушку с творогом.

      – Ты голодный, – проговорила Марина и добавила виновато: – Наверное, я зря выбрала кофейню. Может, пойдём в кафе, где можно заказать и первое, и второе?

      – Ничего подобного, – возразил он горячо, – ты, как всегда, выбрала отличное место. Просто я сегодня что-то проголодался.

      – То-то я вижу, что у тебя волчий аппетит, – тихо рассмеялась она.

      – Да нет, это у меня нервный голод.

      – Ты и нервы – вещи, по-моему, несовместимые, – улыбнулась Марина.

      – Просто я сильно волновался перед встречей с тобой. – Он протянул руку и несмело, как на самом первом свидании в студенческие годы, коснулся руки Марины.

      – Не надо, Гордя, – как в юности попросила она.

      – Разве я делаю что-то неприличное? – тихо спросил он.

      – Нет, просто я пока не готова.

      Её ресницы трепетали и золотились в неровных отсветах, отбрасываемых пламенем свечи.

      Гордей мысленно ухватился за это «пока» и, решив дать ей время, убрал руку. Они просидели в кофейне часа два, а потом Гордей предложил пройтись по набережной. На улице всё ещё было светло. С Волги веял свежий, но совсем не холодный ветерок.

      – Август в этом году тёплый. Я бы даже сказал, жаркий, – засмеялся Гордей.

      – Так ведь ещё лето, – пожала плечами Марина.

      Оставив машины на стоянке, они спустились на набережную, дошли пешком до речного порта, на обратном пути заглянули в часовню, поднялись на пешеходную улицу и долго гуляли по ней. Уже смеркалось, и струи бьющих здесь фонтанов стали казаться бархатными. Марина опустила руку в чашу одного из них и о чём-то задумалась.

      – Ты чего, Марина? – спросил Гордей и нежно приобнял бывшую жену.

      Она не оттолкнула его, помолчав, ответила:

      – Что-то боязно мне, Гордей.

      – Глупенькая, чего