Девять погребальных ударов. Дороти Ли Сэйерс

колледжа Гонвилл-энд-Киз Кембриджского университета, а также автор работ: «Колокольный звон в сельских церквях», «Пятьдесят отрывков из мелодий для нечетного количества колоколов», «Чествование Господа праздничным перезвоном» – и других.

      MCMII

      В совокупности с недавно съеденными тушеными бычьими хвостами текст брошюры подействовал на Уимзи как снотворное. В комнате было так тепло, а день выдался таким насыщенным, что строчки поплыли у лорда Питера перед глазами. Он начал клевать носом, однако вскинул голову, когда в камине с треском подпрыгнул уголек, и снова попытался сосредоточиться на чтении:

      «…если пятый колокол следует за седьмым, а седьмой за шестым, то они – ведущие, в то время как им предшествует перезвон второго, третьего и четвертого колоколов. Но если шестой и седьмой звонят вместе без участия пятого, то тогда…»

      Голова лорда Питера снова опустилась на грудь, и на сей раз ничто не помешало ему погрузиться в сон.

      Проснулся он от колокольного звона.

      Мгновение его светлость никак не мог припомнить, где находится и что происходит, но потом откинул одеяло, сел на кровати, всклокоченный и пристыженный, под спокойным взглядом Бантера.

      – О господи! Я заснул! Почему вы меня не разбудили? Они начали без меня.

      – Миссис Венаблз распорядилась, чтобы вас не беспокоили до половины двенадцатого. А преподобный велел передать вам, милорд, что перед службой они ограничатся перезвоном в шесть колоколов.

      – Который час?

      – Почти одиннадцать, милорд.

      Едва только эти слова сорвались с губ Бантера, перезвон начал стихать, и Джубили начал свой пятиминутный бой.

      – Проклятье! – воскликнул Уимзи. – Так не годится. Мне непременно нужно попасть в церковь и послушать проповедь. Подайте мне щетку для волос. Снегопад не прекратился?

      – Не только не прекратился, но и усилился, милорд.

      Поспешно приведя себя в порядок, лорд Питер сбежал вниз по лестнице. Бантер, как и подобает преданному слуге, последовал за ним. Выйдя на улицу, они добрались до церкви в свете электрического фонарика Бантера и вошли внутрь в тот момент, когда под сводами раздались последние звуки органа. Хор и священник заняли свои места, и Уимзи, заморгав от ударившего ему в глаза желтоватого света, заметил в отдалении семерых звонарей, сидевших на поставленных в ряд стульях. Питер осторожно пробрался к ним, а Бантер, заранее выяснив, кто где сидит, прошел к скамье в северном нефе и уселся рядом с Эмили. Старый Эзекайя Лавендер поприветствовал Уимзи надтреснутым смехом, а потом протянул ему молитвенник и опустился на колени.

      – Возлюбленные мои братья…

      Уимзи поднялся с колен и огляделся. Охваченный благоговейным трепетом, он вдруг ощутил себя маленьким и незначительным в этом величественном помещении, заполненном людьми, пришедшими на службу, несмотря на метель и стужу. Внимание всякого, кто переступал порог этого святилища, сразу привлекали широкий неф, утопающие в полумраке боковые приделы, высокий купол,