«Ближние люди» первых Романовых. Вячеслав Николаевич Козляков

эту летопись, хотя и отмечают вторжение в текст исторического памятника небывалых до того личных страстей и пристрастных оценок. Есть в «Новом летописце» короткое упоминание о молодом князе Иване Борисовиче Черкасском, пережившем вместе с главой романовского рода все тяжелые времена:

      «Федора ж Никитича з братьею и племянником, со князь Иваном Борисовичем Черкаским приводили их не одиново к пытке»[28].

      Известно, что человеческая память работает избирательно. В работе с источником историку тоже приходится отбирать отдельные детали исторических событий. И хорошо, когда историку удается добросовестно передать содержание обнаруженного им документа, ничего не утаивая, объясняя не слишком «выгодные» для его исследования свидетельства. Бывает и так, что, поддавшись соблазну или просто в увлечении какой-то идеей, авторы исторических трудов забывают классический принцип историографии: писать «без гнева и пристрастия» – и приводят только те известия, которые «работают» на их представления о прошлом, не рассказывая об остальном. Есть и просто умолчания исторических источников, а умение «считывать» такую «непрямую» информацию и составляет один из важных навыков профессии историка.

      Конечно, одна фраза из «Нового летописца» мало что говорит о нескольких годах жизни князя Ивана Борисовича Черкасского, проведенных в ссылке вместе с Романовыми. Тем более что речь идет о тексте, записанном примерно тридцать лет спустя после событий. Кто именно запомнил и рассказал автору летописи о пытках боярина Федора Никитича Романова и его молодого племянника стольника князя Ивана Борисовича Черкасского, мы уже никогда не узнаем. Хотя участники событий были еще живы, а патриарх Филарет, как говорилось, вполне вероятно, являлся заказчиком рукописи. Не он ли сам и рассказал автору летописи некоторые детали происшествий далеких времен? Или, по крайней мере, «отредактировал» текст летописца?

      «Новый летописец» все-таки не единственный и даже не главный источник о временах ссылки Романовых. Текст летописи можно перепроверить, изучив подлинное дело, раскрывающее рутину работы приставов, связанную с организацией преследования бывших бояр и стольников, их содержанием под стражей. И тогда многие детали событий будут выглядеть по-другому.

      Цель опалы на Романовых и их родственников, как говорилось выше, состояла в первую очередь в устранении их возможных претензий на трон и влияния при дворе Годуновых. Поэтому боярин Федор Никитич Романов вынужденно принял постриг и находился «под началом» в Антониевом-Сийском монастыре, его жена и даже теща также были пострижены в монахини и разосланы по отдаленным монастырям. Первые месяцы опалы были самыми тяжелыми. Из жалованной грамоты 1620-х годов, выданной князю Ивану Борисовичу Черкасскому, можно узнать детали того, как все члены семьи князей Черкасских – отец Борис Канбулатович, мать Марфа Никитична и их сын «терпели многие беды и сидели… за розными приставами в чепи и железах болши полугода»

28

Новый летописец // Полное собрание русских летописей (далее – ПСРЛ). СПб., 1910. Т. 14. С. 53.