.

прежде чем выставить свои картины…

      Самодержец России, не знакомый лично с Иваном Айвазовским, мог судить о нем только по рассказу французского художника, снискавшего расположение петербургской знати. К тому же не следует забывать, что Николай Павлович, в память которого навсегда врезалась трагедия декабрьского восстания 1825 года, превыше всего ценил дисциплину и беспрекословное повиновение. Как заключил историк С. Ф. Платонов, «дело декабристов было самой существенной частностью в той обстановке, в которой совершалось воцарение Николая; оно всего более определило настроение новой власти и направление ее деятельности. Новая власть вступила в жизнь не совсем гладко, под угрозой переворота и “ценой крови своих подданных” (“au prix du sang de mes sujets”, как выразился император Николай)»[50]. И потому даже малейший намек на своеволие, непослушание крайне остро воспринимался императором.

      Он, не тратя времени на изучение деталей дела, поверил французскому живописцу и сразу же отдал приказ исключить из экспозиции все картины академиста Айвазовского. Чему сохранились документальные подтверждения и одно из них – «Запрос президента Академии министру Двора о картинах И. К. Айвазовского, подлежащих снятию с академической выставки», датированный 30 сентября 1836 года:

      «Бывший больной ученик живописца Таннера, академист Айвазовский, выставил не одну картину, а всего пять картин, а именно:

      1. “Вид части Кронштадта с идущим на парусах стопушечным кораблем, в бурливую погоду”.

      2. “Вид парохода ‘Геркулес̓, идущего посредством паровой машины, при бурливой погоде”.

      3. “Моряки-чухонцы, стоящие на берегу”.

      4. “Два мальчика на ловле рыбы удою”.

      5. “Мальчики, играющие в бабки”.

      В предписании Вашей светлости картина поставлена в единственном числе, то которую должно из них снять – или это писцовая ошибка и следует читать: “картины, написанные…” Прошу о разрешении»[51].

      «Распоряжение министра Двора президенту Академии художеств о снятии по приказу царя картин И. К. Айвазовского с академической выставки» последовало в тот же день:

      «По высочайшему повелению покорнейше прошу Ваше высокопревосходительство приказать снять с выставки Академии художеств все картины, писанные бывшим больным учеником живописца Таннера.

      Министр императорского Двора

      князь Волконский»[52].

      И все картины Айвазовского были сняты со стен с довольно нелепым комментарием: «…ввиду громадной толпы посетителей выставки»[53].

      Был ли Иван Айвазовский действительно болен? Нетрудно представить, каким потрясением стали эти события для начинающего художника, наивного, открытого людям провинциального юноши, не привыкшего к подлости, не представлявшего масштабов и изощренности столичных интриг. Наградой за самоотверженную работу явилась озлобленность

50

Платонов С. Ф. Полный курс лекций по русской истории. М.: Фирма СТД, 2005. С. 740.

51

ЦГИА РФ. Ф. 789. Оп. 20. 1836 г. Д. 51. Л. 1. (Черновик.)

52

ЦГИА РФ. Ф. 789. Оп. 20. 1836 г. Д. 51. Л. 2.

53

Айвазовский И. К.: Письма. Документы. Материалы // http://aivazovski.ru/pisma/.