Где же ты, счастье…. Ольга Маслюкова

с улыбкой приветствовали пассажиров, когда все расселись по местам, Дмитрий Федорович расслабился и стал наблюдать за пассажирами. Виктория положила ему руку на колено и произнесла:

      – Дорогой, я так соскучилась по дому.

      – Ты устала?

      – Да. Очень. Я плохо чувствую себя в твоем доме. Какая-то негативная аура. Даже когда уже нет твоей матушки, что-то происходит в том доме.

      – Может быть, – тихо сказал он и стал смотреть в иллюминатор.

      Вскоре самолет оторвался от взлетной полосы и взял курс на Новороссийск. После набора высоты стали видны причудливо громоздившиеся внизу курчавые облака, освещенные солнцем. На минуту Дмитрий Федорович прикрыл глаза, и в реве реактивных двигателей ему почудился сатанинский вой. Он продолжал думать, борясь со сном: «Настя… Все сместилось после твоей смерти… Мать так и ушла в иной мир, не рассказав правды…»

      Вскоре стюардесса подкатила тележку, на котором в бокалах пузырилась минералка. Дмитрий Федорович приветливо улыбнулся миловидной девушке, которая подала супругам по стаканчику воды.

      Глава 6

      Зорина задумчиво сидела в машине и не торопилась запускать двигатель. Со стоянки выехала только после того, как по взлетной полосе промчался и взмыл в воздух очередной самолет.

      В дороге ей вдруг стало нехорошо. Испарина выступила на лбу, не хватало воздуха, тонкая кофточка прилипла к телу. Зорина несколько раз опускала стекло, чтобы ветерок освежил лицо, но, не почувствовав облегчения, включила кондиционер. Наконец она резко свернула на обочину, остановила машину и разрыдалась. Уткнулась лбом в руки, крепко сжимавшие руль. «Господи, что со мной происходит? В груди все сдавило, дышать тяжело. Простудиться я не могла, на улице тепло. Просто мне нужно отдохнуть, отвлечься от скорбных мыслей», – решила она.

      Успокоившись, девушка продолжила путь и вскоре подъехала к дому, повернула во двор, где, как и всегда, царили тишина и порядок. Оставив машину, медленно брела по аллее, которая вела к парадному крыльцу. Зорина никак не могла преодолеть гнетущее чувство одиночества. Чтобы успокоиться, девушка остановилась перед входом. Выждав некоторое время, вошла внутрь, когда уже справилась со слезами. Марта услышала ее шаги и поспешила навстречу.

      – Зоренька, ты плохо себя чувствуешь?

      – Почему ты спросила?

      – Да у тебя лицо все красное. Будто жар… Ох, ты вся горишь.

      – Да? Что-то знобит меня. Сейчас поставлю градусник. Хочу прилечь.

      Домработница заторопилась за термометром и жаропонижающим, а когда вошла в комнату, увидела Зорину, стоящую у окна. Девушку сотрясал озноб.

      – Зоренька, скорей меряй температуру, – встревоженно сказала она и, не дождавшись реакции, сама сунула градусник ей под мышку. Девушка отошла от окна и легла на кровать.

      Когда Марта через положенное время вынула градусник, испуганно заохав:

      – Тридцать девять… На, выпей, – сказала Марта и