Чумной остров. Мари Хермансон

и удивленно уставился на Нильса.

      – С чего это вы спрашиваете?

      – Вопросы сейчас задаю я, доктор.

      Кронборг рассмеялся.

      – Охотно вам отвечу. Никаких Викторссонов здесь давно нет. Но мне знакома эта фамилия. Муж был карантинным кучером, так это раньше называлось. Он давно умер, еще до моего появления здесь. Жена пережила его и умерла несколько лет назад. Она из тех, кто прожил здесь всю жизнь, ни разу не покинув остров. Похоронена рядом с мужем на здешнем кладбище. Мы, кстати, сейчас как раз рядом с ним.

      Небольшое кладбище лежало в зеленой низине и было обрамлено самыми высокими лиственными деревьями, какие Нильс видел на острове. Он попытался представить себе жизнь, в которой Бронсхольмен был всей вселенной. Угроза вынужденного переезда отсюда, должно быть, воспринималась как падение в бездну темного космоса.

      – У них были дети? – спросил он, глядя на надгробие Викторссонов, поросшее мхом. Имя мужчины почти стерлось, но имя жены можно было прочесть.

      – Сын и дочь, – медленно произнес доктор, глядя на надгробие. – Оба перебрались в город, как только повзрослели. Бронсхольмен немного может предложить молодым… – Он повернулся к Нильсу; на его лице мелькали тени от листьев. – Ваши вопросы, старший констебль, удивляют меня. Они имеют отношение к вашему расследованию?

      – Может, да, а может, нет… Пока не знаю, – ответил Гуннарссон.

      Они продолжили прогулку вокруг острова, миновав несколько небольших бухточек и выйдя к каменистому выступу, где тропинка заканчивалась и им пришлось перебираться через валуны. Вдали, на самом высоком месте острова, была видна наблюдательная башня. Перед ними расстилалось море, сияющее и бесконечное.

      – Ну вот такой он, остров, – сказал доктор, когда они вернулись обратно на восточную сторону острова. – А теперь, надеюсь, нас ждет вкусный обед.

      Нильс вдруг почувствовал, как проголодался.

* * *

      Дом шефа оказался деревянным белым строением, в архитектуре которого чувствовалось что-то неуловимо военное. Когда-то он, конечно, выглядел красивым и респектабельным, но сейчас краска свисала клочьями, флагшток во дворе покосился, а на замшелой крыше недоставало нескольких черепичных плиток.

      Внутри ощущался неприятный запах – дом был явно поврежден сыростью. Стены при входе были из того же темного дерева, что и лестница с перилами. Нильс не мог понять, было ли дерево какой-то заморской экзотикой или просто-напросто потемнело от влаги и времени.

      В столовой висели портреты мужчин с серьезными лицами – одни в военной форме, другие в костюмах. Важные персоны из прошлого карантинной станции, предположил Нильс. Посреди комнаты стояла девушка-прислуга в белом переднике. Она, сделав книксен, опустив взгляд.

      – Добрый день, Мэрта, – поздоровался доктор. – Вот и мы, старший констебль и я. Будь добра, скажи начальнику карантина, что мы готовы садиться за трапезу.

      Они сели за покрытый скатертью стол. Тотчас появился худощавый пожилой мужчина, одетый в двубортный