Животные. Н. Ю. Беспалова

которые из этих, созданных в древности энциклопедий черпают очень важные сведения о животном мире того времени. Например, о львах, которые сейчас живут в Африке и Индии, а когда-то были распространены в Европе и, в частности, на территории Украины.

      Понятно, почему пещерных людей не могли не интересовать животные: слишком уж большую роль играли они в их жизни – и как добыча охотника, и как хищники, представляющие постоянную угрозу. Некоторые хищники, как и наши предки, любили селиться в пещерах, находя там надежное убежище. Людям приходилось отвоевывать у зверей эти пещеры. А когда с кем-то воюешь, надо знать уязвимые места противника, поэтому на стенах пещер можно увидеть так называемые «рентгеновские рисунки». На них показано внутреннее строение тел животных, расположение важнейших органов, например сердца (подобные рисунки-схемы есть и в нашей энциклопедии).

      Однако люди не только воевали с животными, но и дружили с ними. Прежде всего – с собаками, охранниками жилища и помощниками на охоте. А иногда животными, видимо, просто любовались. По крайней мере, трудно избавиться от такой мысли, глядя на некоторые образчики пещерной живописи.

      Впоследствии люди приручили некоторых животных (они стали домашними), научились выращивать сельскохозяйственные растения, построили села, города, достигли самых отдаленных уголков планеты Земля. В дальних странах они встречали новых невиданных существ. Сведения об этих животных не всегда были достоверными. Часто их описания приобретали фантастические черты, и тогда воображение человека рисовало сказочных существ. Вот что писал Марко Поло, знаменитый итальянский путешественник, живший в эпоху Средневековья, о животном мире острова Суматра: «Здесь живут дикие слоны и единороги, не уступающие по размерам слонам. Шерсть у них, как у буйвола, а ноги, как у слона, посреди лба толстый черный рог; кусают они, надо сказать, языком, на языке у них большие колючки, ими они и кусают. Голова, как у дикого вепря, и всегда смотрит в землю; живет на трясинах и болотах. На вид зверь уродливый».

      А вот рассказ этого же путешественника о животном мире Индии: «Разных зверей здесь много, на зверей других стран они не похожи. Обитают здесь совсем черные львы (пантеры) без единой крапинки; есть тут разнообразные попугаи; есть и белые как снег, с красными ножками и красным клювом, есть также красные с белым попугаи, красивейшие в мире. Есть и очень маленькие, тоже очень красивые». Нарисованную путешественником картину, удивительную для его современников и соотечественников, мы сейчас можем видеть во многих зоопарках. Но некоторые рассказы Марко Поло отнюдь не вызывают доверия современных зоологов, в частности рассказы о людях, которые имели головы и хвосты, как у собак.

      Однако не только в далеких краях находили люди таинственных, неведомых доселе животных. Около трехсот лет назад голландский исследователь-любитель Антони ван Левенгук изготовил первые микроскопы. Собственно говоря, это еще не были микроскопы в современном понимании, а лишь очень качественные линзы. Но они позволяли увеличивать изображение в несколько сот раз. Этого оказалось достаточно, чтобы Левенгук открыл в капельках воды из обычных луж множество крошечных существ, до этого людям не известных. С тех пор, как появились микроскопы, ученый, не путешествуя дальше ближайшего пруда, смог изучать целый мир не видимых невооруженным глазом причудливых животных. Если вы считаете этих животных неинтересными по сравнению со львами и жирафами, тогда представьте себе, что вы уменьшились до их размеров или же они увеличились до вашего. Некоторые писатели-фантасты сделали такую попытку. Так, наш с вами соотечественник, украинский фантаст Владимир Владко заставил своего героя во время путешествия по Венере встретиться с гигантскими одноклеточными организмами. Встреча эта оказалась весьма драматичной: «Ван Лун ускорил шаг, удивленно поглядывая на непонятных существ, мимо которых он быстро проходил. Что же это такое, в конце концов? Студенистые пульсирующие тела их были одеты в морщинистую плотную пленку, временами блестящую, а временами – тусклую. Они не имели ни голов, ни конечностей – и все же они вели себя как живые существа, ни минуты не оставаясь неподвижными. Словно большие пухлые пузыри, они накатывались друг на друга, менялись местами, верхние соскальзывали с нижних, снова собирались в кучи. Очевидно, именно так они и передвигались по плато… Впрочем, сейчас у Ван Луна не было времени для наблюдений. Его гораздо больше беспокоило, что проходы между кучами становились все более узкими, ему все сложнее было протискиваться между ними. Создавалось впечатление, что каждая из куч только и ждала приближения Ван Луна, чтобы перевернуться на него всем своим весом. Уже дважды или трижды ему едва удавалось проскочить мимо, высокие кучи перевернулись не дальше, чем в полуметре от него, рассыпавшись мягкими тяжелыми шарами.

      – Замечу, роли поменялись, – пробормотал Ван Лун, криво улыбаясь. – Охочусь уже не я. Они охотятся на меня, черт их побери!»

      Нужно заметить, что изображенная писателем жуткая картинка как бы воспроизводит сцену охоты простейших животных – не на человека, конечно, а, скажем, на одноклеточную водоросль хламидомонаду. Однако вооруженные микроскопами ученые