Кассандра – вестница несчастья. Василиса Прекрасная

и так. Но если будут возражения, то смогу что-то ещё. Без проблем.

      – Так и знал, – усмехнулся мужчина лет пятидесяти с нескрываемой сединой в волосах.

      Ещё бы он не знал. Мы уже сотрудничали ранее.

      – Готовы? – прервал наш обмен любезностями от чего-то раздражённый Шакс. – Мы тут все деловые люди. И времени у нас в обрез.

      Ламия хмуро на него посмотрела, как кстати и режиссёр.

      – Я готова, – прервала так и не начавшийся возможный спор. – Дайте мне пять минут и приступим.

      Глава 12

      – Я не признаю слова «играть». Играть можно в карты, на скачках, в шашки. На сцене жить нужно.

      – Сцена – это жизнь. И некоторые играют лучше других.

      Шакс

      У них что-то было? Я смотрел на Кассандру с Норбергом, который «потёк» от одного её вида и не мог не задаться этим вопросом. Мне прекрасно известно о распущенности актрис. Особенно с режиссёрами.

      И всё же…

      – Я почти готова. Сегодня я покажу две сцены, – поспешно сказала Янг. – Дайте мне пять минут и приступим.

      Все кивнули, а сама девушка, не дававшая мне покоя уже много месяцев, отошла в сторонку и… Даже не знаю, как это назвать. Гримировалась? Громко сказано.

      Она извлекла из сумочки несколько шпилек для волос, пару небольших флаконов и приступила. Прямо на наших глазах, превращаясь в кого-то другого. Точнее не в кого-то, а в Энни Кенни.

      Это меня приворожило. Да так, что не сразу понял, что не меня одного. Все присутствующие, в том числе и Ламия, смотрели на неё и не могли отвести взглядов. Захотелось ревниво рыкнуть на них, но понимал, что не имею на это ни малейших прав и причин.

      Потому что она пока ещё официально не принадлежит мне. К тому же она не раздевалась. Разве что быстро сбросила босоножки и потом занялась своей внешностью. Быстро подняла волосы и соорудила себе причёску, втыкая в неё шпильки. Капнула несколько капель неизвестной жидкости на… кажется это называется спонж. Несколько уверенных касаний в разных местах на лице и всё. И что удивительно всё это без всякого зеркала!

      Она преувеличила. Это не заняло у неё пяти минут. Максимум три от силы.

      Отложив свой «реквизит» в сторону, она вышла на свободное от мебели место, на ходу меняя походку, взгляд и осанку. Это что-то нереальное. Если бы не видел собственными глазами, ни за что бы, ни поверил что такое возможно!

      Я читал сценарий и биографию Кенни. И сейчас перед нами предстала именно она. Да, платье не очень ей соответствовало. Это так. И всё же! Всё остальное… это она! Известная феминистка девятнадцатого-двадцатого столетий. Само её воплощение.

      Энни стояла и смотрела перед собой. Просто стояла, но в почти чёрных глазах отражались любопытство и ясный ум. Словно наблюдала за чем-то захватывающим, что могло всё изменить. Затем она чётко произнесла с сильным английским акцентом:

      – Собирается ли либеральное правительство предоставить женщинам право голоса?

      О! Я тут же понял о чём идёт речь. О том самом вопросе, заданном