Детство Чика. Фазиль Искандер

что, совсем очумел? – воскликнул Ясон и тоже привскочил с кровати. Дядя Коля смотрел на Чика округлившимися глазами.

      – Нету! Нету! – крикнул Чик и для ясности сделал широкий отрицательный жест, чтобы успокоить дядюшку.

      – Хитришь?! – настороженно спросил дядюшка.

      – Нет, не хитрю, – сказал Чик и опять сделал отрицательный жест.

      – Собаки нету? – спросил дядюшка, словно пытаясь уточнить, понимает ли Чик, что именно его беспокоит.

      – Нету, – повторил Чик и опять сделал широкий отрицательный жест.

      Действовать надо было просто и односложно, чтобы исключить оттенки в истолковании его слов.

      – Ха-ха-ха, – рассмеялся дядя Коля, – а я думал – собаки…

      Последние слова он произнес извиняющимся голосом. Ему стало стыдно за ложную тревогу. Это не помешало ему, видно, для очистки совести, последний раз крикнуть: «Брысь!» После чего, окончательно успокоившись, он снова запел свою песенку.

      – Что это? – строго спросил Ясон.

      – Ему показалось, что у него под кроватью кошка, – сказал Чик просто.

      Он чувствовал, что с Ясоном тоже надо говорить односложно.

      – По-моему, он говорил о собаках, – еще строже возразил Ясон, – или меня здесь за дурака принимают?

      – Он и собак и кошек называет собаками, – объяснил Чик, стараясь придать голосу самую обычную интонацию.

      – Тогда откуда ты знаешь, что он кричал на кошку? – спросил Ясон.

      – Просто наша Белка сюда редко заходит, – сказал Чик.

      – Он что, и собакам и кошкам говорит «брысь»? – спросил Ясон, несколько успокоившись.

      – Да, – сказал Чик, – так ему запало в голову.

      Вообще-то Чик не раз об этом думал и пришел к выводу, что, раз дядя Коля и собак и кошек называет собаками, какая-то сила заставила его уравновесить эту несправедливость по отношению к кошкам возгласом «брысь».

      Но Чик не стал излагать Ясону свою догадку – он чувствовал, что это для него слишком сложно.

      – А больше ему ничего не запало? – спросил Ясон.

      – Нет, – сказал Чик. – Рассказывай дальше.

      – Лучше в КПЗ ночевать, чем с ним, – сказал Ясон.

      – Он, если его не трогать, никогда не тронет, – сказал Чик.

      – Откуда я знаю! – ответил Ясон и добавил: – А вообще он кумекает, о чем мы говорим?

      – Что ты! – успокоил его Чик. – Он ничего не понимает, он даже плохо слышит.

      – А эта колхозница, интересно, спит? – спросил Ясон. Так он называл тетю Наташу. Слово «колхозница» звучало у него презрительно. Чику нравилась тетя Наташа, и ему было обидно, что Ясон ее так насмешливо называет.

      – Да, спит, – сказал Чик.

      – Ты тоже язык придерживай, – посоветовал Ясон и, подумав, добавил: – Хотя с тех пор прошло много лет, затаскают…

      Чик промолчал.

      Дядя Коля вовсю распелся. Чик чувствовал, что пение доходит до того момента, когда он не в силах передать свой восторг выдуманными словами и перейдет на язык выдуманных инструментов.

      – Я вижу, он из тех,