Прерванный полет «Боинга-737». Александр Тамоников

на пропитание с оружием в руках. Деревенский пастушок стал боевиком естественно и незаметно, как древесная почка превращается в зеленый листок. На его пальцах появились несмываемые пятна от порохового нагара, на правом плече образовался рубец, натертый ремнем автомата.

      Биография его старшего товарища была такой же лаконичной и драматической, хотя Бабур Субундар и слов-то таких не знал. Свой первый опыт войны он приобрел в семимесячном возрасте, когда в его дом в провинции Газни попала бомба, осколок которой порезал ему шею, но, слава Аллаху, не зацепил артерию. Второе ранение Бабур получил ровно десять лет спустя, когда работал на заправочной станции, подвергшейся ракетному обстрелу. Чудом выжив, он, подобно Махмуду, решил, что стрелять самому лучше, чем когда стреляют в тебя. В четырнадцать лет Бабур принял свое боевое крещение. С тех пор война сделалась для него такой же привычной и будничной, как для других мирная жизнь. Включение в особую группу, действующую за пределами нищего Афганистана, было для него фантастической удачей. Он был готов на все, лишь бы не возвращаться обратно. И от успеха сегодняшней операции зависела его дальнейшая судьба.

      Идя первым, он пересек густой, как подлесок, сад и осторожно приблизился к длинному окну, занимавшему почти весь фасад. В освещенной комнате находился лысый мужчина в красной майке и белых шортах. Сидя на диване, он смотрел телевизор, подвешенный на стене. Картинки на экране чередовались, являя взору то бесстыжих поп-певичек, то строгих дикторов, то африканских хищников или футболистов, беззвучно носящихся по зеленому полю. Одной рукой лысый мужчина щелкал пультом, а другой периодически подносил к губам жестянку с пивом или каким-то другим напитком. Лица мужчины Бабур разглядеть из своего укрытия не мог, да и не особо нуждался в этом. Он видел перед собой покойника, который, не подозревая, что дни его сочтены, коротал время перед телеэкраном. Это было забавно. На что только тратят люди свою жизнь, дарованную им Аллахом.

      Бабур вздрогнул, когда Махмуд тронул его за плечо и вопросительно поднял брови. «Что будем делать?» – безмолвно спрашивал он. Бабур показал глазами на дверь: проверь, мол, заперта ли. Махмуд кивнул и, пригибаясь, взбежал на крыльцо, умудряясь не произвести при этом ни единого звука.

      Задачей боевиков было убить хозяина дома, чтобы обосноваться их группе, пока они находятся в Джабуре. Остановившись впятером в отеле или хостеле, они рисковали привлечь к себе внимание, а жить порознь было неудобно, поскольку отряд только тогда отряд, когда его бойцы вместе.

      На эту уединенную виллу Махмуда и Бабура вывел командир, который получил наводку от тех, кто руководил операцией в целом. Непосредственных исполнителей совершенно не интересовало, кто эти люди и что они решат дальше. Для Махмуда и Бабура существовали только разрозненные, последовательные этапы – звенья некой цепи, оба конца которой были покрыты мраком. Общий замысел их не касался, они всего лишь солдаты,