На струе. Дмитрий ФакOFFский

бляди!

      – Никому не бежать! Пизданем бомжеееей! – кидается вперед Бал, мы все – за ним.

(Ирвин Уэлш «Экстази»)

      Мы идем; люди хотят знать, кто мы такие, так давайте скажем им.

(Эдди и Дуг Бримсоны «Мы идем»)

      – Русские девушки любят оральный секс.

      – Правда?

      – О! Оральный секс – это национальное лакомство русских девушек!

(Илья Стогоff «Мачо не плачут»)

      – А молиться вы умеете?

      – О, как же, умеем!

(Федор Достоевский «Преступление и наказание»)

      Падение звезды Факера

      Факер

      – Вперед, сынок, мяч в игре, – тренер у кромки поля остервенело машет руками.

      – Аут, был аут! – орет сзади мудила Пух из «Смены».

      Вот оно! Вот он – адреналин! Я хавбек этой хреновой школьной команды. Команда действительно хреновая: дистрофик вратарь, толстозадая оборона, тупые партнеры по полузащите и деревянные форварды. Все держицца на мне. Только на мне! Я – капитан этого сборища слабаков. Я – лидер этого безнадежного аутсайдера с громким именем «Акулы».

      Директриса-дура хотела назвать нашу команду «Белый аист», но мы уперлись, зажевали ей, что с таким названием есть бухло, и теперь мы «Акулы». Это действительно круто!

      Круговой турнир, парни, среди школ нашего района. Игры в один круг. Девять команд, восемь матчей. Пять уже позади. Четыре поражения и одна ничья. Забито десять (три из них на моем счету), пропущено восемнадцать мячей. Четыре лучшие команды выходят дальше в полуфинал, парни, а это уже престиж. Сейчас мы девятые, да, мы последние, но впереди еще четыре игры, и мы, наша мудацкая команда, будем бороцца до конца! Мы вцепимся зубами за эту чертову четвертую строчку и таки вырвем ее!

      Мы играем со «Сменой». Они пятые и опережают нас на три очка. Ставки высоки, парни. Как пишут в спортивной прессе, это борьба за шесть очков нах.

      Играем на нашем школьном поле. Поддержка просто-таки потрясная: девочки из школьного фан-балета и два десятка голосистых уродов по периметру поляны.

      Ну почему у нас такая хреновая команда? Мы что, мудаки, слабаки и аутсайдеры? Может быть и так, но я завожу этих уродов на борьбу.

      Я так им и сказал перед матчем:

      – Чуваки, если мы сегодня не выиграем, значит, мы будем ипаными ослами! Вам понятно?! Порвем их, этих пидоров из «Смены».

      Я готов поспорить, что в глазах этих слабаков загорелся огонь.

      – А теперь пойдем и покажем все, на что мы способны! – я бью себя кулаком по лбу, и ребята дружно орут, что, типа, да, мы вздрючим этих уродов!

      Перед самым началом матча ко мне подходит тренер, он же наш учитель физкультуры и говорит:

      – Факер, сынок, ты знаешь, как важен для нас этот матч, это наш последний шанс! Мы должны сражаться за нашу честь.

      – Мы трахнем их, – я смотрю тренеру в глаза, и у меня, реально, в них горит огонь. Я взведен до предела.

      – Я верю в тебя, сынок, ты сможешь, – говорит Михалыч, – не подведи.

      Матч начался с наших смелых атак. Мало что получается. Противник несколько раз чуть не поймал нас на контратаке.

      – Спокойнее, спокойнее, – ору я, – не рвитесь все вперед, спокойнее!

      Да где там! На десятой минуте матча оборона не успевает вернуцца назад после подачи углового, и у противника получается стремительная атака три в два. Я в центре поля делаю отчаянный подкат, но подкаты никогда не были моим коньком, и соперник спокойно уходит от него.

      – Назад! – ору я нашей защите.

      Бесполезно. Наши увальни бэки нех не могут, и в наши ворота влетает первый мяч.

      – Какого хера? – хватаю я нашего защитника Кольку за ворот его умбровской футболки, – какого хера вы творите?

      – Факер, ты сам в центре ошибся, – оправдывается мудак.

      – Я щас тебе рыло разобью, сука, я тебе не опорный, я плеймейкер и не виноват, что наши уроды, мать их, нападающие, не могут использовать мои передачи, – завожусь я.

      Подбегает судья и просит нас успокоиться.

      Кольку подзывает Михалыч и говорит, чтобы оборона играла более собрано.

      Игра возобновляецца. Я психую, беру мяч и тащу его метров тридцать по правому флангу. Максимальному ускорению способствует обтекаемая форма моей башни, гы-гы. Я стригусь под ноль-три, не люблю волосанов. Приблизившись к чужой штрафной, я в итоге получаю от какого-то мудака по ногам.

      – Ты что, ишак? – подрываюсь я и стартую на урода.

      Судья успокаивает нас и назначает штрафной.

      К мячу подходит Робо, типа, хочет бить стандарт. До ворот метров двадцать пять, может, чуть меньше. Я беру мяч в руки.

      – Дай-ка мне, сынок, – говорю я и устанавливаю мяч.

      Робо кривит рожу на «сынка», но мне пох.

      Удар, мяч пролетает над стенкой и попадает в перекладину.

      – Ипать! –