Маленькая слабость Дракона Андреевича. Янка Рам

уходит. Дезориентация и болевой спазм отпускают меня вместе с ним.

      Куда-то иду… Корпуса… корпуса… аудитории…

      Как здесь ориентируются, вообще? Логика расположения кабинетов сломана!

      Возвращаюсь к деканату, к расписанию.

      – Туманова, почему не на практике?

      Декан… Упс!

      – А я уже бегу, Александр Владимирович!

      Смотрит на часы. Разворачиваюсь, пытаясь слинять от нотации.

      – Не в ту сторону бежишь… Зайди-ка…

      Ооо!.. Иду за ним следом. Нет, он, вообще-то, нормальный, как мне показалось. Ну миссия у него такая – студентов дрочить.

      Открывает окно, садится в кресло.

      – Так… Госпожа Туманова Евгения, – достаёт какие-то бумаги. – Принята… закончила… экстернат… мхм… Женя… – поднимает глаза. – Мне тут добрые люди на тебя настоящую характеристику прислали.

      Кидает на стол.

      Да, моя была ненастоящая. Помог любимый школьный психолог.

      Присаживаюсь напротив. Смотрим друг другу в глаза.

      – Аттестат хоть настоящий? – вздыхает он.

      Киваю.

      – Если бы я это прочитал на неделю раньше, тебя бы здесь не было, Женя.

      – Там слишком всё преувеличено, уверена! – улыбаюсь ему. – Просто меня очень не любила наша администрация.

      – Есть, за что… – достаёт сигарету. – Дверь закрой…

      Послушно закрываю, пытаясь вчувствоваться в него. Что сейчас будет?..

      Но от него не идёт ничего из того, что так часто встречалось за мою короткую жизнь: ни слащавенькой дрожи «гумбертов», ни нахальной вседозволенности, и я расслабляюсь. Нет, я справилась бы со всем этим! Легко! Но мне приятно, что он не такой.

      Курит, разглядывая меня.

      – Туманова. Честно скажи. Это всё – правда?

      – Нет, – отрицательно качаю головой. – Это их интерпретация происходящего.

      – Психиатрический диспансер?

      – Подростковые мигрени, – улыбаюсь я.

      – «Антисоциальное расстройство личности»…

      – Ставили абсолютно всем подросткам, которым не повезло туда загреметь и они пытались хоть немного сопротивляться беспределу системы!

      – Поджог школы…

      – Учитель очень любил юных девочек… – смотрю ему внимательно в глаза.

      Когда до него доходит смысл фразы, вижу, как его сводит от неприязни. Да… Нормальный мужик.

      – Я сказала директору. Та не поверила. Угрожала тем, что если я раздую эту тему, то она опять поднимет вопрос о моем «расстройства личности». И в очередную его попытку… Он замкнул дверь… Я просто поднесла зажигалку к шторе… Пожар! – ухмыляюсь я. – Непрямой крик о помощи.

      – А остальное?

      – Хотите, чтобы отчиталась за каждый эксцесс?

      – Нет. Не хочу. Сделаем так…

      Дотягивается до характеристики. Разрывает на несколько частей.

      – Не подожги мне здесь ничего, будь любезна.

      Отворачивается к окну.

      – Свободна…

      Подхожу со спины, обнимаю за шею. Застывает.

      Я