Безбашенная. Янка Рам

пряди.

      – У меня папа – «настоящий полковник». Лёха под него по службе попал. Отец периодически напрягал его привезти-увезти дочь. Ну и… Мы тогда с Ожниковым тусили, тот по корпоративчикам работал. И Алексей подтянулся к нам.

      – А с Ожниковым?

      – Жили в одном доме. Компания была общая. Потом в армию его забрали… Там авария какая-то, с радиацией связанная… Комиссовали. Ну и…

      – С радиацией? – напрягаюсь я.

      – Мхм… У него рак… Только сильно не распространяйся – его напрягает. Не любит, когда жалеть начинают.

      Я чувствовала, что с Чеширским что-то не так. Он всегда слегка на надрыве по отношению ко всему: к друзьям – душа нараспашку, бухать – так вдрызг, драться – так в мясо, в работу – так с головой. Деньги всё время на ветер и с таким кайфом… И ещё – никаких постоянных отношений. Принципиально. И вообще, он живёт с какой-то безудержной жадностью, пытаясь объять всё, что только можно. Всегда смех и драйв! Теперь мне понятно его бешеное желание ЖИТЬ. Понятно и ещё более приятно!

      Не буду говорить ему, что знаю. Лучше придумаю для него какой-нибудь экшен, чтобы его прокачало!

      – А Костя?

      – Костя позже… Уже Аронов был, и мы «Эдельвейс» замутили. Костя по работе к нам присоединился, а потом уже втянулся в тусовку.

      – Как его, такого нетрадиционного, мужики приняли?

      – Да как это чудо ещё принять-то можно?! С Ожниковым, правда, разок разбили друг другу морды! – смеётся Крис. – Но ничего, сейчас, как видишь, не разлей вода.

      И я угораю, пытаясь представить себе их притирания.

      – Почему про Олега не спрашиваешь? – легонько дёргает меня за ушко Крис.

      – Потом спрошу, когда можно будет… – съезжаю я.

      – Скучаешь?

      – Мхм…

      – Вернётся – примешь?

      – Не надо бы.

      – Жень! – застывает Крис в моих руках. – Он любит тебя…

      Внутри всё рвётся тянущими болезненными ощущениями, словно я на секунду позволила ему приблизиться ко мне. И словно этот вопрос задала мне не Крис, а он сам.

      Я знаю, да! Любит…

      Отдышавшись, добавляю:

      – Вернётся – я подумаю.

      Глава 3 – Передумать

      Маньячка: Тук-тук…

      Семьсот двенадцатый: Ну надо же! Восемь дней тишины, б**ть!!

      Маньячка: Заскучал?

      Семьсот двенадцатый: Сейчас, погоди, с тёлочки слезу, писать неудобно.

      Обиделся зайка!

      Маньячка: Не позорь меня! Закончи начатое.

      Семьсот двенадцатый: Какая охреневшая девочка!

      Маньячка: Десять минут у тебя. Хватит?

      Семьсот двенадцатый: Тебе хватает?

      Маньячка: Десять?… Для первого «фейерверка» – за глаза!

      Семьсот двенадцатый: Тогда я буду очень спешить…

      Серебристые леггинсы под змею, широкий кожаный ремень, каблук повыше… Глаза – тёмным серебром… А вот помада нам ни к чему! Встряхиваю светлой копной. Смотрю на себя в зеркало.

      Реально, Туманова?

      Ты хочешь, чтобы это случилось?

      Прислушиваюсь к себе…