Изображая невинность. Дарья Макарова

глазастости бабки, страдающей не только излишним любопытством, но и бессонницей, мы поднялись на наш этаж.

      Покинув квартиру так же как попав в нее, без всяких приключений, загрузили чемоданы в машину и, не задерживаясь, умчались прочь. Выдохнув с облегчением, я посмотрела на часы. В запасе у нас был целый час.

      – Кстати, – покосившись на маму, заметила я. – У кого-то первый день отпуска, а проставиться этот кто-то так и не пожелал.

      – Вызов принят, – кивнула она, и мы завернули в ближайшую кофейню, где и скоротали в приятностях и со сладостями оставшееся время.

      Вернувшись на Таврическую, я забрала Горилку и отправилась с ней гулять по городу. Прогулка затянулась на несколько часов. Мысли, против воли, вновь устремились в прошлое.

      Вечер, когда я последний раз видела сестру живой, запомнился мне до мельчайших подробностей. Умей я рисовать, смогла бы каждое мгновение, каждый ее жест и движение ресниц отразить на бумаге.

      Меня не посещали ни предчувствия, ни непонятные тревоги или ожидания. Это был обычный вечер. Очень теплый, нежный и родной. Мы посидели по-семейному за вкусными пирожными и душистым чаем. Болтая о важном и не очень, о грустном и смешном.

      Маринка должна была улететь в очередную командировку. И, как обычно, оставляла Горилку на мое попечение. Улетая в один город, она частенько меняла маршрут, и к первоначальному пункту назначения легко могли добавиться еще несколько. По этой причине дата возвращения часто менялась. Но она всегда звонила мне или, при сильной занятости, писала смс, предупреждая о своих планах.

      Прощаясь, она отдала мне на руки собаку и, смеясь, заметила:

      – Держи крепко и никому не отдавай – это самое ценное, что у меня есть. Только тебе и могу доверить.

      – Ожидания твои оправдаю всецело, – по-военному ответила я, но, не выдержав, рассмеялась.

      Маринка с несвойственной нежностью погладила меня по голове и тихо сказала:

      – Я знаю. Люблю тебя, сестренка.

      Я звонко чмокнула ее в щеку. Мы рассмеялись в унисон. Но вдруг сестра стала серьезной и сказала:

      – Знаешь, иногда нужно рискнуть всем, чтобы достичь мечты. А иногда – отпустить все и просто идти дальше. И в том и в другом случае – главное лишь одно.

      – Что?

      – Ничего не бояться. И не предавать. Прежде всего себя.

      Я смотрела в ее такие же темные, как мои собственные, глаза. В них было столько нежности, тихой грусти и отваги.

      – Тогда я больше не буду. Не буду бояться. И не предам. Ни себя, ни тех, кто идет со мной.

      – Обещаешь?

      – Клянусь.

      Засыпая вчера вечером, я думать не думала о будущем и своих планах на него. Все мои мысли и чаянья были обращены к прошлому. Воспоминания правили балом.

      Однако уже в восемь сорок семь утра пришлось сделать резкий поворот и вернуться как к насущному, так и грядущему.

      Заварив утреннюю чашку чая, я вышла на балкон и улыбнулась предстоящему дню. На смену дождливому и холодному июню пришел июль и, судя по всему, принес