Советские силовики. Леонид Млечин

никогда не происходило.

      – Вы как биолог должны знать, сколько крови и грязи бывает при рождении человека. А мы рождаем целый мир, – последовал хладнокровный ответ.

      Михаил Новиков отказался от поста ректора МГУ.

      1 февраля 1922 года Московский университет прекратил занятия. Это была своего рода забастовка профессоров. Они составили петицию в правительство:

      «После разрушения средней школы теперь гибнет и высшая, почти лишенная материальных средств и отрезанная от мировой науки. Провинциальные университеты, десятки лет служившие с честью народу и науке, закрываются или превращаются в средние школы. Огонек науки едва теплится в столичных университетах…

      Страна, раньше бедная научными силами, теперь ими обнищала. Московский университет не хочет вводить в обман ни представителей власти, ни учащуюся молодежь, ни народ. Надо решиться на одно из двух: или высшие учебные заведения закрыть, или прямо и решительно покончить с бывшим до сих пор отношением к высшей школе и преподавателям».

      Скандал! Делегацию профессоров принял заместитель Ленина Александр Дмитриевич Цюрупа. Был крайне любезен. Утешал. Как недавний нарком продовольствия обещал им академические, то есть высшей категории, пайки. В голодное время это имеет значение! Делегацию профессоров пригласили на заседание Совета народных комиссаров в надежде найти общий язык.

      От имени преподавателей речь держал декан физико-математического факультета Московского университета профессор Всеволод Викторович Стратонов. Он закончил описание положения высшей школы словами:

      – Мы вам об этом говорим прямо и серьезно.

      Его слова разгневали начальника госбезопасности Дзержинского:

      – Значит, вы различаете – «мы» и «вы»? Значит, вы противопоставляете себя власти? Я знаю, что профессура бастовала по указанию из Парижа. У меня на это есть доказательства. Вас нарочно заставили забастовать, чтобы помешать советской власти…

      Профессор Стратонов хладнокровно ответил Дзержинскому, что никаких указаний из Парижа они не получали и уж Феликсу Эдмундовичу по роду его профессии это должно быть прекрасно известно. И добавил:

      – Вы обрушились на меня за якобы сделанное противопоставление «мы» и «вы». Но иначе я выразиться не мог. Если бы, обращаясь к членам правительства, я бы сказал «мы», можно было бы подумать, будто мы подозреваем министров в желании стать профессорами, тогда как эта карьера едва ли их соблазняет. Или можно было подумать, что мы мечтаем стать членами правительства, тогда как мы слишком скромны, чтобы мечтать о такой карьере…

      В зале раздался смех.

      Дзержинского вызвал Ленин. Получив указания вождя революции, Дзержинский приказал методично собирать сведения обо всех наиболее заметных представителях интеллигенции от писателей и врачей до инженеров и агрономов. Всю информацию он распорядился концентрировать в «отделе по интеллигенции»: «На каждого интеллигента должно быть