.

после смерти отца убитый горем Альдо совсем отчаялся, София пообещала Карле, что всегда будет приглядывать за ним, заботиться о нем, пока мальчик не возмужает, и что проследит, чтобы он не сбился с правильного пути и стал порядочным человеком. Еще в ранней юности он был немного взбалмошный, пропадал неведомо где, водился со всякими темными личностями. И тогда, чтобы немного расширить его кругозор, София взяла его с собой во Флоренцию и в Сиену тоже свозила, и это пошло ему на пользу, он повидал мир за пределами стен их деревни.

      – Перестань, Альдо, – сказала она. – Ты же знаешь, твоя мать страшно боится, что ты в любой момент можешь сбежать.

      – Простите меня, графиня, но я должен делать то, что нужно.

      – И что же именно?

      Он бросил взгляд за окно, туда, где на заросших лесами холмах скрывались партизаны, и горячая решимость в его глазах подсказала ей, что он имеет в виду.

      – Альдо, ведь это тебе не игрушки. Подумай о своей семье. У них ведь есть только ты. Ты сейчас уже почти взрослый мужчина.

      – И как взрослый мужчина, я думаю о своей стране.

      Ясно, он уже все решил и не передумает, поняла София и закусила губу, не зная, что на это ответить. Он и в самом деле сейчас говорил как взрослый мужчина, и она понимала, насколько сильны его чувства. Она тронула его руку, и взгляд его немного оттаял.

      – Неужели мне никак тебя не переубедить?

      Он помотал головой, и она поняла, что в груди его сейчас борются два чувства: печаль и страстное желание броситься в бой.

      – А что я скажу твоей матери? Неужели ты не можешь хоть немного подождать? Ты же еще совсем юный. Если я скажу ей, что разговаривала с тобой, она никогда не простит мне, что я не постаралась как следует и не отговорила тебя уходить.

      Когда она упомянула о его матери, юноша сдержал чувства и на секунду уставился в пол.

      – Хорошо, я не стану пока уходить, пусть не беспокоится. Но рано или поздно мне все равно придется уйти.

      – Тогда пусть это будет попозже.

      Она взяла его за руку, и он поднял голову.

      – Альдо, ты же знаешь, я всегда относилась к тебе как к сыну.

      – И я всегда буду благодарен вам за это.

      – Да не благодарности мне нужно от тебя. Главное, чтобы ты был в безопасности.

      Она сжала руку юноши, и глаза ее наполнились слезами.

      – О мой мальчик, дорогой мой мальчик, ты вырос на моих глазах. Неужели я не могу тебя убедить?

      Он молчал.

      София погладила его по щеке:

      – Ну хотя бы ради меня…

      Его столь дорогое ей лицо вспыхнуло – видно было, что он очень страдает.

      – Я не могу здесь оставаться, графиня. Вы же понимаете, не могу, и все. Да если я и останусь, немцы все равно призовут меня в армию, а я не хочу воевать на их стороне.

      Глаза его тоже наполнились слезами.

      – Придет время, и я уйду… но я буду осторожен, – добавил он, чтобы успокоить ее, глядя на нее потемневшими глазами.

      София сложила руки на груди. Альдо посмотрел на нее долгим взглядом, на лице его снова появилась неотразимая улыбка, и он встал.

      – Прошу вас, не говорите матери, что я вам