О любви (сборник). Михаил Веллер

отец; как все отцы, он понимал неудачливого претендента на сердце своей дочери.

      Ларик вспомнил, что в руке у него снопик белых роз, и прижал локоть к боку, чтобы рука не дрожала.

      – Где ты отыскал такую прелесть, – кисловато отреагировала мать.

      – Конфисковал у спекулянта, – небрежно сказал Ларик и быстро проследовал в Валину комнату. Чуть растерявшейся от этого натиска, ей ничего не оставалось, как идти за ним.

      В комнате, разумеется, тихо звучал магнитофон, на низком столике под неярким настенным светильником – нарезанный торт, кофе, лимон, а на диване сидел приветливый и снисходительный Игорь. Все было плохо… но все было правильно, естественно, ожидаемо, в точности так, как и предусматривалось, Ларик был к этому готов. И оттого, что события развивались по твердо намеченному плану, он вдруг почувствовал себя свободно – хозяином положения. Инициатива оказалась в его руках: он знал, что будет дальше, а они не знали, он вел партию, а они вынуждены были на ходу отыскивать защиту.

      – Хлеб да соль, – приветствовал Ларик и включил верхний свет, разом разрушив интим. – Валь, где ваза?

      – У тебя что-то срочное? – нетерпеливо спросила она.

      – А, вот она. – Снял с полки хрустальную вазу, сунул в нее букет и протянул Игорю: – Вы не были б так любезны налить воды?

      Тот машинально взял вазу, помешкал, не успевая найти достойную линию поведения; мягко согласился:

      – Пожалуйста…

      – Я сама налью, – раздраженно выручила его Валя и вышла с проклятой вазой, усугубившей напряженность.

      – Какая неожиданная встреча, – сказал Ларик, чувствуя, что он выигрывает по очкам, и понемногу раскрепощаясь. И протянул Игорю руку. Тот пожал ее с доброжелательным превосходством.

      – Я послал тебе черную розу в бокале золотого, как небо, Аи, – с улыбкой сказал он (переводя разговор на удобный ему уровень: поэзия, эрудиция, ирония, полунамеки…).

      Ларик посмотрел на него с сожалением, как на больного, отрепетированным перед зеркалом взглядом.

      – Морозище зверский, – сказал он.

      – Давно такой зимы не было, – поддержал Игорь.

      – Готовимся жениться? – спросил Ларик. (Нет, он недаром готовился: голос был не спертый, не сдавленный – нормальный!)

      Он достиг цели – сбил противнику дыхание: Игорь никак не мог попасть в ритм этого неожиданного разговора.

      – Ну, – он прикрылся неопределенной улыбкой, – это не только от меня зависит…

      – Не скромничай, Игоряша, – Ларик хлопнул его по колену. – В данном случае это зависит только от тебя. Или она тебе не нравится?

      У Игоря заело речевой аппарат: ответить хамски означало признать свое поражение в словесном поединке, ответить вежливо – признать унизительную зависимость от наглеца, а находчивый ответ не придумывался. К его облегчению, вернулась Валя.

      – Я сел, ничего? – спросил у нее Ларик.

      – Если сел, так чего теперь спрашивать?

      Установиться молчанию Ларик не давал.

      – Торт вкусный? – просто спросил он Игоря.

      – Ничего…

      – Ты